Здесь такая подмена — «энергия» или «свет» Бога, Любовь Бога (сам Бог!), — подменяется только идеей (Бога), только формальной «набожностью».

И наконец, третью подмену вы обнаружите при сравнении следующих важных определений. Цитата о «человеческой форме»:

«…Видящие называют человеческой формой неодолимую силу настройки эманаций, зажжённых свечением осознания в том месте, где располагается точка сборки человека в нормальном состоянии. Это сила, благодаря которой мы являемся человеческими личностями. Таким образом, быть человеческой личностью — значит быть вынужденным подчиняться этой силе настройки, а следовательно, быть жёстко привязанным в своих действиях к тому месту, откуда она исходит» (К. Кастанеда, из кн. 7, гл. 14, с. 446).

Возражений нет — речь идёт о той силе «настройки» или о той структуре, которая сосредоточена на периферии энергококона. Но именно это же понятие о форме (синонимы: матрица, образец, шаблон, штамп, прототип, печать…) дон Хуан вероломно использует по отношению к Центру (энергококона), переносит на внутренний Свет Любви, в котором какие-либо формы в действительности отсутствуют совершенно!.. Новые видящие «увидели, что то, что мы называем Богом, есть статический прототип человеческого образа, не имеющий никакой силы…» (К. Кастанеда, из кн. 7, гл. 16, с. 480.) И т. д.

И в конечном счёте вся чудовищность кастанедовской мистификации соответственно заключается в том, что маги-толтеки освобождаются от внутреннего Света Любви!

Или такая «подмена» — под «любовью» дон Хуан подразумевает секс, сексуальную связь, таким способом отрицая возможность «духовной» любви. В свою очередь, ненасытную алчность и стремление магов древности сохранить свою жизнь «любой» ценой, путём убийства другого, путём продажи своей души неорганическим существам, или посредством чудовищной трансформации, например, в «дерево», — дон Хуан называет «любовью. Алчность, животный страх перед смертью, страсть обладания он называет любовью. «Плохие» древние маги, видите ли, так сильно любили жизнь! Цитата:

«Я (Карлос) признался дону Хуану, что, чем бы древние видящие не занимались, занятия их производят на меня гораздо более жуткое впечатление, чем самые мрачные триллеры. Он раскатисто захохотал. Было похоже, что происходящее доставляет ему массу удовольствия.

— Тебе всё же придётся согласиться, как бы ни было противно, что эти черти обладали огромной смелостью, — продолжил он. — Мне и самому они никогда не нравились, как ты знаешь, но не восхищаться ими я, тем не менее, не могу. Их любовь к жизни для меня поистине непостижима.

Я спросил:

— Но разве это можно назвать любовью к жизни, дон Хуан?

— Но что, кроме любви к жизни, способно толкнуть человека на такие крайности? — ответил он вопросом на вопрос. — Они до такой степени были влюблены в жизнь, что ни за что не желали с ней расставаться. Так это я вижу. Мой бенефактор видел чуть-чуть иначе. Он считал, что они боялись умереть, так как любили жизнь и видели чудеса, а вовсе не из-за того, что были мелкими алчными чудовищами. Нет. Они заблудились. Никто, никогда не бросал им вызов, и они испортились, как маленькие избалованные дети. Но отвага их безупречна, и таким же безупречным было их мужество.

— Вот ты, например, отправился бы в неизвестное, побуждаемый только алчностью? Да ни за что (только алчность и движет не только чёрными магами, но и многими людьми, позволяя им совершать безумные поступки, преступления и пр. — от Т. С.)…

Но чтобы в леденящем душу одиночестве пуститься в странствие по немыслимым пространствам иных миров, требуется нечто повнушительнее алчности. Любовь. Нужна любовь к жизни, к авантюре, к тайне. Нужно обладать неиссякаемой любознательностью и огромной смелостью. Поэтому не говори, что тебе противно, ибо это — чушь. Это попросту неприлично» (К. Кастанеды, из кн. 7, гл. 15, с. 468–469).

В контексте это высказывание звучит будто бы красиво и мудро, в действительности же, это подмена, смещение смыслов, ложь!

Подменяется многое: Бог Любви — холодным, циничным Духом; благостные пространства — «хищной вселенной»; Бог и Дьявол — «истинной парой» — «тоналем» и устрашающим «нагуалем»…

Любая такая подмена абсурдна и очевидна. Так, скажем, в свете теории магов, чтобы войти в другой мир, они должны быть энергетически «полными», без каких-либо дыр в своём коконе. Однако если маги имеют детей, то такие «дыры» у них образуются неизбежно. В связи с этим необходимо вернуть собственную энергию, то есть отнять «остриё» у своих родных детей. Что маги и делают. И что? Вы думаете, если вы совершите этот ужасный поступок, то попадёте в Рай, а не в Ад? Но «Ад» в нагуализме именуется «Раем», — такая простая подмена, подмена «с ног на голову» или «сверху вниз»…

«— Смысл в том, что нам нужно наше остриё, вся наша сила. Чтобы войти в другой мир, — сказала она (донья Соледад). Я была религиозной женщиной и обычно повторяла слова, смысла которых не понимала. Я хотела, чтобы моя душа вошла в Царствие Небесное. Я до сих пор хочу этого, несмотря на то, что нахожусь на другом пути. Мир Нагваля и есть Царствие Небесное» (К. Кастанеда, из кн. 5, гл. 5, с. 524).

Или…

«Дон Хуан выразил своё убеждение в том, что христианские идеи об изгнании из райского сада представляются ему аллегорией утраты нашего безмолвного знания. Следовательно, магия — это возвращение к началу, возвращение в рай» (К. Кастанеда, из кн. 8, гл. 4, с.).