— Если у тебя есть от Бога власть съесть меня, то чего же ты пятишься назад? Если же — нет, то зачем ты трудишься понапрасну? Ибо силою Христа моего я осилю тебя, лев!

И тотчас бес, явившийся в зверином виде, отбежал с позором. С этих пор Бог покорил Савве всех зверей и змей, и стал он ходить между ними, как между кроткими овцами…»

У Кастанеды об этих же, по своему характеру, нападениях:

«Я взглянул наверх. На меня смотрел незнакомый человек… У него было длинное лицо, и вся левая сторона его головы была покрыта какой-то болячкой или экземой. Его глаза дико горели, рот был полуоткрыт. На нём был какой-то странный костюм… Он долгое время стоял, глядя на нас и как бы ожидая, чтобы наброситься на нас и разорвать в клочья. Такая ярость была в его глазах. Это была не ненависть или жестокость, скорее — животное желание растерзать. Я больше не мог выдерживать напряжения…» (из кн. 4, ч. 3, гл. 3, с. 268–269.)

«Прежде чем дон Хуан успел что-либо ответить, чудовищный человек… со змеиным шипением двинулся к дону Хуану, готовый разорвать его в клочья, и испугал его настолько, что тот упал в обморок» (из кн. 8, гл. 3, с. 62–63).

Переживания людей встреч с бесами.

Естественно, ответной реакцией человека при таких нападениях может быть только одно: страх, ужас, тряска и дрожь, дикий ужас и парализация тела (вплоть до бесчувствия); шок, потрясение, иногда даже смерть… Ведь подобный плотный отрицательный пси-заряд хочет вас уничтожить полностью, до конца, абсолютно! Вплоть до самого глубинного уровня — клеточного, энергетического!

Вы хотите познать настоящие переживания встреч с настоящими (планетарными) бесами? Пойдите ночью, зимой, в такой глухой лес, в котором водятся стаи голодных волков, залезьте в клетку со львом в зоопарке; в конце концов, представьте себе, что вас пожирают «живьём» людоеды…

А параллели об «ужасах» встреч с этими сущностями будут такие…

Из старорусских описаний:

«В одну ночь, стоя на молитве, монах Памфил поражён был страшным видением, и от насилия ли бесовского, или от одного страха, лишился чувств, и на утро найден был безчувственно лежащим на полу…»

«Однажды, как Феофан утром совершал молитвенное правило, явились два беса с грозным видом. “Видите”, кричали они, не хочет старик исправиться; раскидаем келью и убьём живущего в ней”. Старцу показалось, что они стали ломать келью, выбили окна, разбили двери, и кричать: “теперь не уйдёт от нас”. Старец испугался, пал на землю, прося у Бога помощи и заступления…» (из Соловецкого патерика).

«…Тотчас вышли бесы в страшном виде… Все люди пришли в ужас, — некоторые попадали от страха, а некоторые бежали оттуда…

Все в том селении пришли в сильный ужас…» («Жития Святых» свт. Дм. Ростовского).

Об этих же состояниях (при непосредственном контакте с союзниками) сообщает и Кастанеда:

«Я (Карлос) задрожал всем телом… Тело тряслось от макушки до пят… Я глядел на третью голову (две других были отражением головы Кастанеды и дона Хуана), и постепенно до меня дошло — голова не человеческая… Я почувствовал, что охвачен силой, которая сильнее меня. Мне не было больно ни физически, ни духовно. Я знал без тени сомнения, что мне не удастся нарушить хватку этой силы ни волевым, ни физическим усилием. Я знал, что умираю… Я был в ужасе…

В уме у меня крутилось множество вопросов. Но выговорить хотя бы один из них я не сумел — настолько жуткий страх охватил меня. В горле стоял такой огромный ком, что я не мог сглотнуть слюну…»

«Схватившая меня сила была настолько мощной, что на несколько часов лишила меня способности разговаривать и даже мыслить. Я был словно заморожен полнейшим отсутствием совершать волевые усилия» (из кн. 7., гл. 6, с. 338–339, 341).

«…Я (женщина-маг Ла Горда) обычно видела их (союзников) людьми. Они были индейцами с ужасными лицами и злобными взглядами. Обычно они ожидали меня в пустынных местах… Я бывала смертельно испугана. Один из них приходил, садился на мою постель и тряс её, пока я не просыпалась. Страх мой был так велик, что и сейчас, когда я изменилась, я не хотела бы ещё раз испытать это» (из кн. 5, гл. 3, с. 443).

«…Платок дона Хуана вырос в объёмную тень. Она выступила вперёд и двинулась к нам, дробя мелкие камни и твёрдые куски земли… В какой-то момент мне показалось, что она собирается прокатиться через нас и растереть нас в пыль. Мой ужас в этот миг был подобен пылающему огню. Тень передо мной была гигантской, наверное, около четырнадцати футов высотой и шести — в ширину, и она двигалась, как бы чувствуя дорогу без всяких глаз» (из кн. 4, ч. 3, гл. 3, с. 267–270).

«Всё шло (в практике сновидения) гладко. Единственное, что меня беспокоило, — это всё чаще повторявшееся ощущение некоторой помехи, что-то вроде приступов страха или дискомфорта… Я вынужден был обратиться к дону Хуану за советом.

— Ты прикоснулся к самой опасной грани магического знания, настоящему кошмару, истинному страху, — начал он…» (из кн. 9, гл. 3, с. 70).

«Я обнаружил, что неизменно сталкиваюсь лицом к лицу с глубоким, непонятным страхом; он был тёмным и навязчивым, неотступно преследуя меня, заставляя меня ёжиться…» (К. Кастанеда, из кн. 9, гл. 9, с. 213, 214, 216.)

Впрочем, НЕКАЯ РАЗНИЦА В СОПОСТАВЛЯЕМЫХ ТЕКСТАХ И ГЛУБИНА ПЕРЕЖИВАНИЯ И МЕКСИКАНСКИХ МАГОВ, И ПРАВОСЛАВНЫХ МИСТИКОВ ЕСЛИ И СУЩЕСТВУЕТ, ТО ЗАВИСИТ ТОЛЬКО ОТ МЕНТАЛИТЕТА ЧЕЛОВЕКА И ОТ УРОВНЯ И СИЛЫ ТОГО ИЛИ ИНОГО ДЕЙСТВУЮЩЕГО НА НЕГО БЕСА! (А ТАКЖЕ ОТ СПЕЦИФИКИ ОПРЕДЕЛЁННОЙ ЭЗОТЕРИЧЕСКОЙ ПРАКТИКИ.) Однако эта специфика, своеобразие, детализация и субъективизм восприятия (однородной энергии) никак не существенны и не принципиальны.