Но все-таки Ромка умудрился опоздать больше, чем самолет. Когда он кубарем выкатился из «автолайна» в аэропорту Внуково, часы показывали начало восьмого.

Наверняка пассажиров уже привезли в здание аэровокзала, и встречающие разобрали всех, кроме его сестры. Он знал, что Лена встревожится, когда не увидит брата, и потому торопился, мчался бегом, расталкивая неповоротливых пассажиров с баулами. Он вечно спешил, опаздывал и считал время своим ненавистным врагом.

Аэропортовские толпы, сквозь которые он пробирался, усердно работая локтями, провожали его неодобрительными взглядами. В аэровокзале болтались в основном провинциалы и, на их взгляд, Роман имел крайне хулиганский вид. Пассажирки в устаревших малиновых леггинсах и китайских футболках, которых Роман распихивал, расчищая себе путь, даже предположить не могли, что его вид продуман с не меньшей (а возможно, и большей) тщательностью, чем наряд любого их местного щеголя. Итак, Рома был экипирован следующим образом: на голове – низко надвинутая кепка-бейсболка защитного цвета с надписью Deer Lodge, MT; на ногах – широченные, скроенные тетей Верой вельветовые штаны, ниспадающие на кеды фирмы Vans. Торс прикрывала футболка работы фирмы Independent с модным в нынешнем сезоне изображением инопланетянина, а сверху была расстегнутая на все пуговицы красная рубаха, изготовленная компанией Killer Loop. Экипировку довершала мощная стальная цепь, которая тянулась поверх штанов от ремня в задний карман. На конце цепи имелся в кармане кошелек. (Цепь была приобретена в магазине «Преданный друг» и на самом деле предназначалась в качестве жесткого собачьего поводка.) Словом, когда бы Рому увидел человек понимающий, он непременно подумал бы: «Вот он, настоящий стильный столичный парень!» Однако что взять с аэропортовской публики…

Роман спросил на бегу у какой-то клушки:

– Где зал прилета?

Клушка, осуждающе взглянув на него, не ответила. Только неопределенно махнула рукой куда-то в сторону. Он озорно-вежливо поблагодарил:

– Спасибо за подробное объяснение!

И помчался дальше.

Ромик добежал до зала прилета. Здесь стояла толпа похожих друг на друга мужиков в джинсах и футболках – местные «бомбилы». Они взяли Лену в плотное кольцо, наперебой уговаривая ее «домчаться с ветерком». Роман углядел в плотном кольце мужчин расстроенное лицо сестры. И тут же решительно бросился на выручку:

– Леночек! Крошка моя!

«Крошка» просияла. Роман растолкал таксистов и ловко подхватил Ленину сумку. Обниматься времени не было – нужно поскорей отойти подальше от дотошных таксистов, а дальше уже спокойно решить, как лучше добраться до дома.

Они отошли в сторону, и тут уж Лена чуть не задушила его в объятиях. Расцеловались.

Ромик выбрался из объятий сестры и воскликнул:

– Эх, ну и загорела же ты! Класс!

– Ты тоже – сущий негр.

– Где нам с вашим морем-то тягаться! Небось солененькое…

– Ну, у вас на пруду тоже хорошо.

– Да, уж конечно…

– Не ворчи, не ворчи… Дай я тебя лучше еще поцелую…

– Ученику с учительницей целоваться? Елена Геннадьевна! Это же непедагогично!

– Ты не ученик мой, а братик.

– И ученик – тоже. Ладно, пошли. Сейчас «автолайн» поймаем. А там уж, у метро, частника возьмем. Выйдет гораздо дешевле, чем на местном таксере.

Несмотря на то что Лена была старше Ромика на тринадцать лет, да к тому же являлась его учительницей и классной руководительницей их теперь уже одиннадцатого «Б», он в последнее время усвоил снисходительную манеру обращения с сестрой. Будто старший – он, а вовсе не она. А ей такое покровительство временами нравилось. Какой женщине не понравится, когда о ней Заботятся, – хотя бы даже младший брат. В последнее время Лена так мало видела мужской заботы…

Вот и сейчас Лена безропотно согласилась с планом Романа. Он принялся прилаживать ее сумку у себя на плече. Рукав задрался, и Лена увидела на Ромкиной руке бинт.

– Что это у тебя?

– Ерунда. Порезался.

– Ну да. На порезы гипс не кладут. Горе ты мое луковое, опять шлепнулся на своих коньках?..

– Роликах.

– Какая разница!.. Руку опять сломал?

– Вывихнул. Вывих самой легкой формы. Пришел в травмпункт, дядька пощупал и как надавит! Аж глаза на лоб вылезли. А потом – ничего, прошло.

– Ну, а упал, конечно, с перил?

– Риторический вопрос.

– Не умничай. Когда гипс снимут?

– Сказали, еще три дня.

– Ну вот – хоть кататься не будешь.

– Ага, щаз-з-з!

Лена не стала возражать – знала, что бесполезно.

Раньше надо было принимать меры. Недосмотрела за братцем – как раз два года назад, когда начались у них разборки с Максом, Ромик увлекся роликовыми коньками. А точнее, как это у них называлось, agressive inline skating, то есть не просто на конечках кататься, но прыгать со ступенек, делать с трамплина сальто-мортале, носиться по железным перилам лестниц и гранитным парапетам.

Однажды Лена потащилась вместе с Ромиком на Поклонную гору, где имела место основная тусовка роллеров-агрессивщиков. Смотрела за братом издалека. Сердце у нее так и падало, когда она видела, как Роман взлетает над ступеньками и прыгает, успев сделать в воздухе оборот-полтора вокруг своей оси. Хорошо, если на коньки приземлится, а то ведь брякается прямо на бетон!

А Рома в этой тусовке – как рыба в воде. Всех знает: и Перестрелку, и Слюнтяя, и другого Рому-Акробата. У него и у самого, как это у них там водится, прозвище есть. Сначала его называли, чтобы со знаменитым Ромой-Акробатом не путать, He-акробат. Ромику, тем более что он от природы ловкий, прыгучий, это показалось обидным. И он добился иной, отфамильной клички – Бар. Носил кликуху Рома с гордостью, тем паче что bar по-английски – не только то место, где выпивают, но и «ограждение, загородка, перила»… А перила для этих агрессивщиков – что классная трасса для гонщика «Формулы-1». Нечто, доступное только настоящим мужчинам. Ромик себе перелом руки заработал, пока освоил перила, а синяков-вывихов-растяжений даже не считал.