Алекс ходил кругами по светлому номеру, оформленному в бежевых и белых тонах, оборудованном в классическом английском стиле: окна закрывали тяжёлые шторы с кистями, на столиках стояли лампы с абажурами.

Для Алекса это была первая поездка на Шестой континент, однако, по прошествии двух месяцев со дня исчезновения сестры, он прошёл медкомиссию и необходимые собеседования, встретился с нужными людьми, забронировал билеты у российских авиакомпаний и в составе небольшой группы, с пересадками, пока, наконец, не оказался в столице Капской провинции ЮАР.

В самолёте, на котором они совершали перелёт до Кейптауна, среди пассажиров попадались и темнокожие, судя по их внешнему виду, были явно не из бедных. Основной частью пассажиров были белые, однако, большинство из них выделялись из массы рядовых туристов, более похожие на жителей деревни, имеющих свои дома и подсобное хозяйство, о чём говорил их внешний вид: обветренные загорелые лица, натруженные мозолистые руки, простая удобная одежда свободного покроя. Ещё в салоне было несколько туристов, оживлённо переговаривавшихся по-немецки, перекрикивая ровный гул двигателей самолёта, и, собственно говоря, группа русских специалистов, которые летели до Антарктиды с пересадкой в Кейптауне.

Практически всю дорогу Алекс ни с кем не разговаривал, наблюдая в иллюминатор за проплывающими под крылом самолёта густыми волнистыми облаками, похожими на парное молоко, сквозь зазоры в их белёсом полотне проглядывали горные вершины из чёрного базальта. И это сочетание белых облаков и чёрных горных пиков создавало поистине фантастическую картину, рождая в воображении образы различных сказочных времён и эпох. Снижаясь, самолёт словно плыл сквозь эти белоснежные волны, являя взору ярко освещённые утренним солнцем серовато-красные земли Кейптауна, среди которых зелени практически не было видно. Через некоторое время стали различимы торговые центры со стоянками, заполненными автомобилями, небольшие посёлки с домиками под красно-бурыми черепичными крышами и блестевшими в свете солнца голубыми пятнышками бассейнов.

Сделав круг над чернильно-синим океаном, самолёт вернулся на материк и приземлился в международном аэропорту города Кейптаун, в центре провинции Западный Кейп.

В небольшом кейптаунском аэропорту, сиявшем чистотой и пестрящим красочными плакатами, их группу встретили и посадили в такси, и единственное, что успел запомнить Алекс, это объявление рейса в Норвегию и через некоторое время он уже находился в номере, раскинув руки на кровати и устало закрыв глаза.

— Итак, мы проделали долгий маршрут и здесь все собрались, чтобы лететь в Антарктиду, конечный пункт назначения нашего путешествия, — начал совещание руководитель группы, высокий худощавый мужчина в белой рубашке с закатанными до локтей рукавами. — Надеюсь, что вопросов: «Что я здесь делаю?» не последует, так как все мы в равной степени представляем, куда мы направляемся, и в чём будет заключаться работа каждого из нас. Для тех, кто что-то прослушал, забыл или не понял, мы и собрались здесь, в клубе, проводя наше совещание. Каждый имеет право высказаться, тем самым дополняя предыдущих рассказчиков. На всё про всё у нас два с половиной часа, по истечении которых здесь начнётся предполётный инструктаж туристов, который нас не касается. Наша группа включает в себя шесть человек: я, Анатолий Петрович Вакуленко, учёный-микробиолог Константин Савельев, следователь Комаровский Виталий Сергеевич, наш медик — Зайцев Юра, радиотехник Финкель Алексей и фотограф Приезжев Володя.

Станция «Обская», на которую мы, дай Бог, попадём в самое ближайшее время, построена совершенно недавно, за счёт средств заинтересованных частных компаний-спонсоров, в которых входит и российская компания ЗАО «Ямал-Антарктик», перелёт до неё занимает шесть часов с копейками на Ил-76 от Кейптауна. Оборудование на станции в большей части новое, приобретённое также за счёт спонсорской помощи, и до недавних пор работало исправно, есть компьютеры, телефонная и радиосвязь, жилые и душевые комнаты, планировалось доставить материалы для постройки новых жилых строений. Здания станции устойчивые против снежных бурь, во время которых, как вы знаете, видимость падает до нескольких метров, и станция и буровые установки хорошо освещены, что существенно снижает риск потеряться, выбиться из сил и замёрзнуть в нескольких десятках метров от станции, как это вполне может быть.

Так, теперь насчёт состава станции «Обская». В зимовочном составе экспедиции значатся 24 человека, туда входят два метеоролога, гидролог, биолог, три гляциолога, врач, два повара, механики на ДЭСе и двух буровых вышках, радиоинженер, механики-водители, электрогазосварщик и строители. Все они — квалифицированные специалисты с опытом работы, по идее конфликтов между ними не было, работа шла слаженно, без сбоев. Руководит проектом Виктор Семёнович Волков — опытный полярник, для которого эта зимовка является не первой.

Что касается техники безопасности, то скажу следующее. Как вы уже не раз слышали, технике безопасности в Антарктиде надо уделять особое внимание. Если вдруг случится что-нибудь серьёзное, то ближайший госпиталь находится в 4,5 тысячах километров, здесь, в Кейптауне. Главная опасность там — это ветер. Он может моментально подняться от полного штиля до штормовой скорости. При перемещениях по льду на снегоходах нужно учитывать наличие трещин, которые могут быть скрыты под снегом, но в них легко провалиться, имея даже небольшой вес. Даже обычная питьевая вода в Антарктиде небезопасна. Её получают из растопленного снега и она получается, если можно так выразиться, очень пресной. Чем это грозит? Через пару недель у человека может нарушиться солевой баланс и начаться головные боли и прочие неприятности. Чтобы избежать этого, в воду надо добавлять набор солей. Ещё по поводу снега. Как уже известно, он отражает около 80 процентов падающего света, и без защитных очков можно получить ожог сетчатки глаза. Так что, я надеюсь, все вы уже успели обзавестись очками и солнцезащитными кремами, чтобы не обгореть.

— Тропический курорт какой-то, — широко улыбнувшись, заметил Володя, фотограф группы. — Я тут очки себе подобрал горнолыжные, но боюсь, потеха с ними выйдет — глаза будут белыми, а всё лицо, чёрным, как у местных папуасов!

— Вот кому не грозит обгореть на арктическом солнышке! — ухмыльнулся Констан-тин Савельев, откладывая в сторону туристический проспект с видами океана и Мыса Доброй Надежды. — Они уже привыкли тут, в тепле, только вот незадача: на Антарктиде-то холодно!

Алекс молча разглядывал участников путешествия: руководитель группы, сложив руки на груди, сидел на краешке стола, глядя сквозь тонкие стёкла очков на собравшихся членов группы. Константин Савельев, рыжеволосый, чуть полноватый мужчина с веснушками на румяном лице, любящий поговорить о жизни в Антарктиде, которую, по его словам, можно было встретить там где угодно, что-то негромко пояснял фотографу, медик Юра изучал цветные плакаты на выкрашенных в офисный серый цвет стенах. Сам Алекс и следователь молча сидели, однако, Виталий Сергеевич что-то сосредоточенно рисовал гелевой ручкой в своём ежедневнике.