Ей сразу же представлялось переполненное удовлетворением лицо мамы: понятно, жених не пожелал с ней спать, вынашивая коварно-корыстные замыслы, в которых не было места любви, или побоялся совместной ночевки в силу своих физических недугов и дефектов. Обе версии одинаково устраивали Светлану Николаевну, поскольку против фактов не попрешь – собиралась Галя заночевать у кавалера, да не вышло!

Далее события начали развиваться по аналогии со снежной лавиной: набрав феерическую скорость и в результате погребя под собой всех участников.

Сначала непьющий Женя жахнул под мамин борщ полстакана мутной жидкости, с хрустом закусив чесночной головкой и пучком зеленого лука. Радость Гали, что выпивший жених совершенно точно за руль не сядет, а значит, заночуют они здесь, сменилась неприятными мыслями, что кавалер, пьющий такими емкостями, может оказаться не в состоянии справиться с отведенной ему ролью.

Потом они с Женей отправились к какой-то бабе Варе за самогоном. К Галочкиному ужасу, это оказалась та самая бабка в зимней форме одежды, которая терлась у забора днем.

– Так подруга твоя сказала, что не надо, – обидчиво поджав губы и хитро поблескивая глазками, сообщила старуха, старательно изображая свою абсолютную незаинтересованность в факте сбыта продукции.

Покрасневшая Галя ретировалась, а Женя вскоре вышел от бабки, прижимая к груди торбу, издававшую тихое звяканье и бульканье.

К моменту их возвращения Анфиса Максимовна уже накрыла стол и побежала по деревне собирать родню и прочих приближенных ко двору, а в кухне хозяйничала высокая статная девица, моментально вызвавшая у Галочки острую зависть к формам и росту. Кроме того, она ловко управлялась с делами, что на фоне Галиного приключения у колодца смотрелось особенно выигрышно.

– Сонька! – обрадовался Женя и полез к девице обниматься.

Сонька звонко лобызнула Галиного жениха, вызвав неконтролируемый приступ ревности и тяжелое нехорошее предчувствие.

Проглотив обиду, Галя вышла на улицу и судорожно вздохнула: пока не было Жени, она спокойно реагировала на факт, что по земле ходит много привлекательных девиц. А теперь все изменилось: любая из них могла стать не просто соперницей, а удачливой соперницей. Конечно, Наташка правильно говорила – за счастье надо бороться. Но состязаться в борьбе за Женино внимание с такой красоткой было равносильно попытке выйти на ринг с чемпионом по боксу в среднем весе и при этом на что-либо рассчитывать.

– Ты чего? – Женя торопливо вышел следом. Он был слегка навеселе и радовался абсолютно всему намного больше, чем обстоятельства того заслуживали.

– Красивая, – с сожалением протянула Галочка, не в силах скрывать своего истинного отношения к их приветственному поцелую.

– Ага, – с готовностью подтвердил Женя. – Чудо, а не баба! Все при ней, такую бы к хозяйству приладить – цены бы не было!

Галя промолчала, боясь и страстно желая еще каких-нибудь подробностей касательно гремевшей тарелками Соньки.

– Первая красавица в поселке, – продолжал изводить ее Женя, мечтательно глядя на летнюю кухню. – Ее председатель в администрацию взял секретаршей. Ясно зачем. Родителям сплошной позор, вся округа знает… Но баба роскошная.

К глазам подступили горькие слезы – про нее никто никогда так не скажет. По наивности или по дурости Женя говорил сейчас то, что думал, и от этого было еще больнее. Он даже не попытался сгладить свое выступление каким-нибудь дополнением, что, мол, и у него невеста не хуже.

– А она… а ты с ней… – Галя мучилась, не зная, как правильно спросить, чтобы жених не догадался, как она переживает, и заранее боясь услышать ответ.

– Сеструха моя троюродная, – прояснил картину Женя.

Галочка облегченно выдохнула.

– Красивая жена – горе в семье. – Выпившему Жене хотелось пофилософствовать, и Галя напряженно слушала, желая почерпнуть что-нибудь полезное для своей будущей семейной жизни. Лучше бы она пошла помочь Соньке! – Это только дураки женятся на красивых, а потом всю жизнь мучаются: то ли есть рога, то ли нет. А соседи всегда все знают, ходят, похихикивают, за спиной пальцем тычут, а в глаза никто не скажет! И правильно – сам дурак, коли взял. С лица воду не пить. Вот я сразу решил: жена у меня будет такая, чтобы жить с ней спокойно и знать – никто вокруг нее хороводов не водит!

Похолодев, Галочка переваривала эту ценную информацию. Переработав его мысль, она сформулировала для себя очень обидный вывод: Жене нужна жена, на которую, кроме него, никто не позарится. Гордость заставляла ее немедленно встать и вернуться в город хоть пешком, а здравый смысл гаденько нашептывал, что правда глаза колет и ничего особенного жених не сказал. Хотелось комплиментов, которых Галя, видимо, не заслуживала. А чего еще надо, если мужик не грубый, без вредных привычек, деньги зарабатывает, жениться собирается, а не просто поматросить? Она и этого-то не заслужила, а получила ведь, так и нечего вести себя, как старик в сказке про золотую рыбку, – радоваться надо тому, что есть, а не кривиться, что мало дали. По Галочкиным меркам дали ей много, но аппетит приходит во время еды, и теперь хотелось чего-то большего: красивых слов, романтической дребедени и наглого вранья про ее несуществующие достоинства.