«Вот тебе и на! – испугался Мишка, когда от ворот Трубочного завода отделились две фигуры в шинелях и с винтовками за плечами. – А вдруг да повернут назад? Военное положение, правда, отменено, но…» Мишка почувствовал, как по спине побежали мурашки. Он вспомнил недавнее объявление в «Коммуне»: хождение по городу разрешалось только до двух ночи.

Пришлось остановиться. Шафрот осторожно высунулся из пролетки и тотчас откинулся назад. «Неужели сорвалось?» – подумала Шурочка. Она была готова разреветься от обиды.

Что делать, Мишка сообразил быстро: подъехал к одинокому фонарю и соскочил на землю. Пусть охрана подойдет совсем близко к пролетке.

– Куда направляешься? – грозно окрикнул его конопатый парень, который был, вероятно, за старшего.

«Шафрот меня не видит», – сказал себе Мишка, выхватил удостоверение ГПУ и, положив палец на губы – молчи, мол, – сунул его охранникам.

– Нам недалечко, – загнусавил жалобно. – Совсем рядышком…

Конопатый был явно озадачен. Мишка погрозил кулаком: убирайтесь же! Сцапал в кулак удостоверение, сунул в карман и продолжал канючить:

– Нам никак воротиться нельзя, уж пожалуйста, товарищи-граждане…

– Он, кажется, их уговорит, – шепнула Шура на ухо Шафроту. «К дьяволу! Пусть бы лучше нас завернули», – хотел было ответить Билл, но Мишка уже вскочил на козлы, лошадка дернула головой и снова зашлепала.

Шафрот смолчал, а Ягунин с облегчением вздохнул: пронесло!

Они подъезжали к оврагу, когда по крыше пролетки часто-часто забарабанил дождик.

– Хэлло, Алина! Не нужны нам никакие слоны. Едем ко мне домой, – проговорил сердито Шафрот.

Шура готова удариться в панику. Что делать?!

– Билли! – Она сорвала с себя шапочку, тряхнула головой. – Я хочу шампанского, слышите? Немедленно! На ходу, как с цыганами!

«Дикарка, – презрительно фыркнул Шафрот, наклоняясь над свертком и нащупывая горлышко одной из четырех бутылок. – А ведь из дворян. Английской аристократке такое и в страшном сне не привиделось бы».

Лошадка скользила и упиралась: начался спуск в овраг. Пролетку стало заносить.

– Скорее же, Билли! – отчаянно крикнула Шура. «Бог мой, она намерена пить из бутылки, – ужаснулся Билл Шафрот. – Как их знаменитые гусары…»

Бухнула пробка, пенная струя ударила Мишке в шею. Шипучие струйки смешались на щеках с дождевыми, ползли за шиворот. Ягунину не до того было: не перевернуться б только…

Бутылка была уже в руках Шурочки. Она лихо глотнула, закашлялась.

– Билли, вы – мой гусар! Осушите бутылку до дна!..

– Но не одним глотком, – ворчливо отозвался Шафрот и прихлебнул из горлышка. Пожалуй, они правильно сделали, что открыли шампанское. Холод пробирал до костей.

Тем временем начался подъем. Мишка соскочил с облучка и пошел по жидкой грязи рядом с лошадью. «Этому бугаю, – зло подумал он, – тоже надо было бы выйти… Не надорвалась бы лошадка…»

Дождик зарядил чаще… Дела-а…

– Билли, клянусь вам! Мы совсем рядом. Проедем этот лес – и за ним поворот к Волге. – Голос Шурочки дрожал от обиды. – Будьте мужчиной, Билли!..

Но Шафрот рассвирепел: ему все больше казалось, что его втягивают в какое-то темное дело. Лес! Самый настоящий лес тянется слева вдоль дороги! Куда их несет?! Немедленно назад!

Он грубо ткнул коленом в спину Ягунину. Тот, не останавливая лошади, обернулся:

– Чего тебе!

– Назад! – по-английски крикнул Шафрот. – К черту!

– Не понимаю, – равнодушно ответил Мишка, хотя ему так и хотелось заехать варежкой в сытую рожу. – По-вашему не понимаю, – повторил он и отвернулся.

А лошадка все шлепала и шлепала… Ну, когда же появится желанная просека, где же поворот?!

– Билли! – Шурочка повернулась к американцу, схватила за руки. – Подумайте, Билли, через пять… или десять минут мы будем на вилле, у слонов… Там свет и тепло, там…

Она заплакала, нарочно стараясь всхлипывать погорестнее.

«Старый идиот, – холодно думал Вилл Шафрот. – Можешь ли ты поручиться, что тебя не возьмут под залог бандиты? Но… дочь миссис Ильинской?.. Невероятно…»

– Вот она, просека! – простуженно гаркнул промокший до нитки Мишка. – Поворачиваем – и вниз!.. «А там еще с целую версту», – одинаково подумали они с Шурочкой.

– Наконец-то… – с облегчением произнесла Шура и коснулась кончиками пальцев щеки Шафрота, уже слегка шершавой от пробившейся щетины. – Мы спускаемся к Волге.