— Хочешь, Тамара останется, а я уйду на ночь к тете? — с горящими от авантюризма глазами, спрашивает Оля. — Ты ей понравился, она останется, если я уйду, мы договорились! — быстро прошептала мне на ухо женушка.

— Оля, для чего ты делаешь это? Мне непонятны твои поступки! — недоумевал я.

— Я тебя люблю и хочу, чтобы тебе было хорошо! — обосновала свой поступок Оля, и, поцеловав меня, выскочила за дверь.

Я зашел в комнату и сообщил Тамаре, что Оля ушла к тете. Тамара засмеялась и лицо у нее зарделось. Мы выпили с ней за любовь и поцеловались. Пришлось опять вспоминать старика Ги де Мопассана.

Тамара Ивановна, что из Мамонтовки, любила говорить, что постель всех уравнивает. Я очень боялся, что не слажу с Тамарой-каланчей, как какой-нибудь мопс с московской сторожевой. Но гениальная Тамара Ивановна опять оказалась права — в постели мы с великаншей оказались действительно равны. В самые ответственные «рабочие» моменты губы наши были математически точно друг пред другом. Оказывается, весь рост человека — в ногах. Длинные ноги — большой рост. Поэтому, если ноги убрать — в стороны, а лучше — вообще задрать вверх, то дама-великанша — прекрасная пара даже для коротышки. Великий коротышка, завсегдатай Мулен Руж — Тулуз Лотрек, говорят, тоже так считал.

Но утром, встретившись с Олей, я велел ей побожиться, что баб больше она мне приводить не будет.

— Мне с лихвой хватает и тебя, пока, по крайней мере! — честно признался я жене.

— Договорились, заметано! — быстро согласилась Оля, — баб больше не будет!

Недели две мы прожили спокойно: гостей было не так уж много, и Оля никак не «чудила». И вот, однажды вечером приходит она под ручку с незнакомым мужиком. Оба чего-то улыбаются. Я здороваюсь, вежливо приглашаю гостя за стол, ставлю бутылку.

— Вова, — представился мне смазливый блондин лет тридцати пяти, — доцент института иностранных языков имени…Да не все ли равно, чьего имени? Очень, очень рад с тобой познакомиться! — и улыбается белоснежной улыбкой.

Оля тихо хихикает. Вова присел рядом со мной, взял стакан и попросил:

— Называй меня, пожалуйста, тоже на «ты»! И давай выпьем на брудершафт за это!

Мы, скрестив руки, выпили, и Вова взасос поцеловал меня в губы. Я, вытаращив глаза, смотрю то на Олю, то на Вову, ничего не понимая. Оля почти давится от скрытого смеха. Вова нежно погладил меня по бороде и сладко прошептал:

— Какой красивый мальчик, я просто влюбился!

— Ребята, тут что-то не так, — недоуменно пробормотал я, вы что — пьяны, или дурите меня?

— Все путем, — вдруг вступила Оля, — ты же сам просил больше тебе баб не приводить, вот я и привела красивого мужика! Чем он тебе не нравится?

— На предмет чего? — поинтересовался я, — и кто кого должен трахать, тоже поясните, пожалуйста!

— Ну, зачем же так грубо! — застеснялся Вова, — и что за слово «трахать», разве в этом смысл отношений! А почему нельзя любить друг друга, как друзья, как родные души? Нурбеша, — ласково назвал меня Вова, — давай станем друзьями! Разве это плохо? — Вова, говоря эти слова, нежно поглаживал мне руку, преданно заглядывая в глаза.

— Нурбеша — это ново! — заметил я, — ну, давай дружить, если хочешь, только не лапай меня, жена ведь смотрит, ревновать будет! Ну, что ж, тяпнем за вечную дружбу!

И мы «тяпнули». Потом еще. Водка кончилась и Вова побежал в магазин.

Оля была возбуждена и страшно довольна. Пока Вова бегал в магазин, Оля горячо убеждала меня:

— Это нечто новое, сейчас вся творческая элита не отвергает это! Не обижай человека, он очень одинок, а трахаться совсем не обязательно!

Прибежал Вова, принес литровку виски. Мы выпили за творческую элиту, за любовь до брака… и так далее, потом просто бормотали: «Бум!». Меня повело, хватаясь за все, я поковылял к кровати и рухнул. Вова продолжил тосты с Олей…

Я проснулся часов в шесть утра — захотелось пить. Я заметил, что лежу поверх одеяла, а рядом лежит что-то непонятное, тоже одетое. Батюшки-светы, да это же мужик белобрысый! Откуда он здесь, да и где я сам?

Осмотревшись, я понял, что нахожусь в своей койке в комнате на Таганке. Где же Оля? Обернувшись, я увидел Олю, тоже одетую, на тахте, которая служила нам тайным ложем до женитьбы. Я перелез через мужика и, выпив воды, сдвинул Олю к стенке и лег с ней. Постепенно стала приходить память, и я припомнил вчерашний вечер. Растолкав Олю, я приказал ей рассказать все, как было.

— Ничего не было, выпили вы с Вовой, ну и завалились на койку вместе. Не бойся, вы оба заснули мгновенно, оба одетые, так что ничего и быть не могло! Вова — хохмач и хороший парень, не обижай его, как проснется! А теперь поспим немного, голова болит! — попросила Оля.

У меня самого раскалывалась голова, и я заснул. Утром Вова заспешил на свои занятия, и Оля его проводила. Я притворился спящим. Вова поцеловал меня в щечку, Олю тоже, и ушел.

Занятий у меня сегодня не было, и я решил выспаться. Мы разделись и перешли на широкую постель. Оля стала приставать.