– Вот и мясо готово! – профессор снял с огня восемь шампуров с поджаристой золотистой свининой, нашпигованной на шпажки поочередно со съежившимися кружками томатов.

– Нет, Женька, – вставил Станислав. – Не прожарилось.

И в очередной раз Зиманков облажалася – мясо прожарилось отлично, как раз на том уровне, когда уже не резиновое, но еще и не иссохло! Конечно, многое от рассола зависит, но здесь Семеновы, и отец и сын, оставались бесспорными мастерами. В общем, под водочку, с маленькими скользкими солеными опятами, с лучком, замаринованным в уксусе и свежим ржаным хлебом с хрустящей корочкой и рассыпчатым мякишем, мясо пошло на ура.

На небе постепенно зажглись звезды, ветер крепчал. В ходе застольной беседы выяснилось, что хозяин дачи успел везде побывать, все повидать, и вообще – у него давно написана не только кандидатская, но и докторская, только гениальности его так никто по непонятной причине и не узрел. А все потому, что мировое зло плетет страшный заговор, и не против кого-нибудь, а против несчастного рубахи-парня Станислава Эдуардовича. Наконец, стол опустел, кое-кто пожаловался, что свинина была не очень, и теперь его пучит, а Мария Ильинична добавила, что уж где-где, а в их Осиновке мясо было свежее всегда. Равно как и молоко с яйцами. Участники банкета начали собираться ко сну. Пора бы и мне утрясти кое-какие вопросы.

– Женя, – обратился я к физику. – Можно пообщаться с тобой? Приватно?

– Что? – удивился он моей просьбе. – Ну… почему нельзя-то?

– Ха! – пьяно хихикнула Вероника. – Если дядя с дядей нежен – СПИД, ребята, неизбежен!

Оставив замечание подвыпившей девочки без внимания, мы выбрались из-за стола, и, сломав по пути большой розовый куст, вышли за ограду – к "злой морде". Ученый, сев на капот автомобиля, засмолил "ТУ-134", и протянул мне пачку. Как нельзя кстати – "Беломор" подошел к концу, а на всех магазинах с восемнадцати ноль-ноль на дверях висела клюшка с запиской "все ушли на фронт".

– Слушаю, – кивнул Семенов, сделав пару затяжек.

Я же додумывал мысль, начатую еще в начале застолья – как описать профессору ситуацию таким образом, чтобы завтра утром не проснуться в рубашке с рукавами, завязанными самым аккуратным образом.

– Женя, – произнес я, взвешивая свои шансы. – Ответь, как ученый – насколько реальны путешествия во времени?

Теперь настала очередь Евгения Борисовича задуматься. Некоторое время он молча изучал огонек своей сигареты.

– Ну, Алексей, скажем так… со стопроцентной уверенностью сказать ничего не могу, но физикой этого процесса я занимаюсь лет пять… конечно, пока только в теории, и, признаться, сегодня утром я пришел к выводу, что оперирование в области четвертой координаты скорее возможно, чем нет. Мы, вообще, живем в удивительное время… я склонен считать, что в ближайшее десятилетие появятся портативные ЭВМ, размерами… ну, не больше холодильника! Радиотелефоны – тоже не за горами! А ты читал в "Технике молодежи" мою статью про лазерные носители информации? Нет? Ты только представь – все альбомы Высоцкого на одной пластинке! Каково, а?

– Да, – согласился я. – Такие перспективы не могут не пугать! Но мне эти чудеса прогресса до апельсина. То есть ты утверждаешь, что путешествия во времени, в принципе, возможны?

– Теоретически – скорее да, чем нет. Но, кроме технических сложностей, есть еще и моральные аспекты. Путешествия во времени – это чудовищная ответственность! Представь хотя бы на секунду, что устройством, дающим такие возможности, завладеют не те люди! Может произойти катастрофа невероятных масштабов!

– Ну да, – улыбнулся я. – А если завладеют те люди, то катастрофа невероятных масштабов произойдет неминуемо! Поздно, Евгений Борисович, поздно!

Я с секунду поколебался, что лучше показать ученому. Еще до начала беседы самым логичным мне казалось показать паспорт с красивой круглой датой выдачи, то теперь… слова на счет ЭВМ задели меня за живое, и я извлек из кармана наладонник, снял его с блокировки, и в моей руке зажглось… инфернальное, такое, свечение.

– Эт-то что? – прохрипел Семенов, забыв выдохнуть дым.

– Это – как раз и есть радиотелефон… – спокойно ответил я. – И ЭВМ, кстати, тоже. По размерам, насколько я могу судить, меньше холодильника.

– Я… я… я… – начал заикаться профессор.

– Евгений Борисович, – заговорщицки наклонился я к его уху. – Я понимаю – это звучит как бред сумасшедшего, но… я из будущего! Из июля две тысячи восьмого года, если сказать точнее. А оказался я здесь благодаря машине времени, которую построил ваш… твой сын – Сашка.

– Невероятно! – ученый дрожащими руками взял коммуникатор. – Неужели, Советская техника дошла до таких высот! А как… расскажи! Я хочу знать все! Мы на Марсе высадились? На Луне уже есть города?

– Какая Луна, какой Марс? – отмахнулся я. – Мы метро-то достроить не можем…

– Да, да, – понимающе закивал Женя. – С такими-то строителями, как Стас… А коммунизм построили? На чем ездят автомобили – на электричестве, или, все же, на водороде?

– Знаешь… у меня почему-то такое ощущение, что коммунизм строят те же самые строители, что и метро… в любом случае, если его и построили – мне про это ничего неизвестно. Но! Евгений, у меня тоже есть несколько вопросов, и едва ли не самый главный – как мне вернуться?