— Я делаю вам больно? — Он повернул голову и заглянул мне в глаза. — Вы так напряжены. Расслабьте ногу.

— Я… я… Вы… вы…

Неожиданно вспыхнул и погас ночник.

— Черт! — Руки Марка исчезли с моей ноги. — Это же была новая лампочка!

— Не важно. Уже светает! — выдохнула я и поелозила ногой по его колену. — Еще! Ну же!.. Еще!

— Я больше не могу, — с мукой произнес он. — Лучше уберите ногу. Я живой человек…

— Я тоже…

Я подтянулась к нему и обеими ногами обхватила его за талию. Травмированной щиколотке стало жутко больно, но ощутить его тело между своими бедрами стоило того…

— Капкан! — весело произнес он, поворачиваясь и руками подхватывая под коленями мои ноги. Раздвинул их, погрузил между ними свою голову, поцеловал каждое бедро по очереди и потом спросил неожиданно серьезно и настороженно: — Утром вы не будете жалеть?

— Буду! Если сейчас ничего не произойдет!

— Хорошо.

Он прошелся языком по внутренней стороне одного моего бедра, потом — другого, поглаживая мои ноги под коленями. Это было до того хорошо, что я закрыла глаза. А его язык и губы скользили внутри моих бедер все выше и выше. От этих прикосновений горячие волны бежали по телу, перехлестывая и накатываясь одна на другую. И с каждой новой волной, сотрясавшей всю меня целиком, мне все сильнее хотелось вобрать его в себя.

— Ну скорее! — прошептала я. — Ну что ты тянешь?..

— Тебе не нравится?

— Нравится!.. — Мои зубы стучали. — Даже слишком! И я сейчас умру, если ты не…

Я застонала: он вошел в меня, закидывая мои ноги к себе на плечи. Меня сотряс еще один мощнейший шквал, и по телу стала растекаться сладостная истома. Я вдохнула полной грудью и выдохнула.

Он опустил мои ноги и приятной тяжестью упал на меня, беспорядочно целуя, куда попадали его губы.

— Прости, прости…

— За что? — Я тоже поцеловала его, кажется, в плечо.

— Ну, я очень быстро… Понимаешь, со мной такое первый раз в жизни! Ты ведь даже не успела кончить…

— Успела… — Я опять поцеловала его плечо. — Правда.

— Правда? — Он приподнялся и заглянул мне в глаза.

— Да. — Я улыбнулась. — Тоже первый раз в жизни с первого раза…

— А обычно?

— Обычно что?

— Не важно. — Он скатился с меня и лег рядом, вглядываясь в мое лицо так, будто хотел навсегда запомнить. Помолчал и задумчиво произнес: — При таком освещении ты еще больше похожа на фата-моргану. Старинный дагерротип. Сепия.

— Хочешь, я сегодня никуда не уеду? — неожиданно для себя самой спросила я.

— Хочу! — Он вскинулся. — И завтра, и послезавтра!

— И послепослезавтра?

— Да! Очень! — Он обнял меня и прижал к себе. — Пожалуйста, останься! Я уже больше не смогу без тебя!

— Ты уверен?

— Ты тоже!

— Я?.. Откуда ты знаешь?..

— Ниоткуда. Знаю и все. Иди сюда. Дай твои губы…

Мы начали целоваться, и его дыхание входило в меня, и опять бежали по телу огненные волны, и эта вторая в нашей жизни страстная близость была уже очень долгой, умудренно-ласково-изощренной и исполненной невероятной радости долгожданного взаимного обретения.

Уже совсем рассвело, когда мы наконец счастливо засыпали в объятиях, не разнимая переплетенных ног. Вдруг показалось, что со двора долетел звук подъехавшей машины, а потом мы уже точно услышали автомобильный сигнал.

— Это Жак за твоей машиной. Пойду скажу, что ты остаешься. — Марк резво вскочил с кровати, откидывая одеяло.

— Какой кошмар…

— Ты… Ты передумала? — Он растерянно замер, но, проследив за моим взглядом, присвистнул. — С ума обалдеть!

Вся постель была в крови.

— Мне жутко неловко, — начала я. — Я испортила…

— Не переживай, будем считать, что ты девственница и мне крупно повезло! Но потом, думаю, надо будет над этим поработать, чтобы ты больше понапрасну не теряла кровь. Как ты считаешь? — Он прищурился.

Я села и подгребла к себе окровавленную простыню.

— Не смотри, Марк… Мне неприятно, что ты на это все смотришь. Иди, пожалуйста, отмени поездку Бетрава… Я тут приберусь. Где у тебя стиральная машина? — Я хотела встать, но невольно охнула, слишком сильно наступив на больную ногу.