— Смешно, — вмешался Франт. Постукивая трубочкой о ладонь, он повернулся к сержанту: — Сейчас я вам объясню. Я не мог подменить шляпу, поскольку в субботу перед обедом не был в "Янтаре".

— Был! — заорала я, не в состоянии выслушивать больше его наглую ложь.

— Крыся, ради бога! — Мама снова всплеснула руками. — Если пан инженер утверждает, что не был в "Янтаре"…

— Был! Был! Был! — Я в ярости затопала ногами.

— О, пожалуйста, — произнес Франт с почти сатанинской усмешкой. — Даже у ее матери сложилось о ней вполне определенное представление.

— Простите, — вступилась мама, — разумеется, моя Крыся может иногда пофантазировать.

— Это не фантазия! Это правда! — закричала я. У меня навернулись слезы, но я не заплакала, не хотела ронять своего достоинства. Что бы тогда обо мне подумали? Я только дрожала от злости и теребила рукав свитера.

Мама взяла меня за руку.

— Успокойся, милая. Все это не для тебя… Не для тебя, Крыся. — Внезапно она повернулась лицом к пану Коленке. — Меня очень удивляет, что вы впутываете в свои дела малолетнего ребенка.

Пан Коленка раскрыл было рот, чтобы ответить, но не успел произнести ни слова, так как мама, держа меня за руку, потянула, как овечку, за собой в холл.

Что за позор! И это унижают меня, Девятку, главаря гангстерской банды с Саской Кемпы!

Во вторник течение событий для меня временно приостановилось, ибо я не должна была больше вмешиваться в дела взрослых. Такое решение принял семейный совет за ужином. Нервничала мама, нервничал папа, а с ними и Яцек, который всегда делал то же, что и папа. А мне надлежало вести себя разумно, соображая, где и что творится.

Погода была прекрасная, и мы всей семьей отправились на пляж. "Чтобы хоть отчасти компенсировать расходы на пребывание в Небоже". По крайней мере, так говорил папа. По его словам, самое ценное в жизни — это здоровье, и мы вдыхали насыщенный йодом воздух. В результате возрастала стойкость наших миндалин к вредоносному воздействию любых бактерий, а наши легкие вбирали в себя про запас кислород и озон, которые составляют какой — то там процент воздуха.

Папа с Яцеком возводили из песка исполинский замок, мама с докторшей из Жешува, выставив на солнце спины, лакомились новейшими сплетнями, а я не могла найти себе места и пошла искупаться в море.

Едва отплыв от берега, я заметила, как мне вначале показалось, оторвавшийся во время шторма буй. Но тут же сообразила, что это не буй, а голова моего хорошего знакомого пана Валерия Коленки.

— Увидев меня, он подплыл ближе и крикнул:

— Наглец!

— Простите, кто наглец? — спросила я.

— Этот инженер Кардасевич, или как его там. Представь себе, Девятка, он заявил, что всю эту историю с подменой шляпы я высосал из пальца.

— Наглец! — повторила я. — Уже второй раз он оставляет нас в дураках. Интересно, чем закончился этот скандал в гостинице?

— Хо! — фыркнул пан Коленка, словно кит. — Эта история только началась. Ты меня еще не знаешь. Правда, я немножко растерялся, но теперь не позволю дурачить себя.

— Конечно, — поддакнула я.

— Наглец! — Виолончелист прямо кипел от злости. — Он обвинил меня в том, что я его оклеветал и без каких — либо оснований напустил на него милицию.

— А что со шляпой?

— Прошу извинить меня за то утреннее происшествие. Теперь я уверен, ты видела, как он подменил шляпу.

— Слишком поздно! — бросила я насмешливо.

— Прости, Девятка. Я был так взвинчен, а ты несла такую несусветную чушь, что я поверил этому мошеннику. Но впредь он меня попомнит!

— Попомнит, — повторила я, имея в виду, естественно, себя и Мацека.

— И вообще он просчитался, — заявил пан Коленка, переворачиваясь в воде на спину. Теперь над поверхностью воды возвышались как бы два плавающих буя — голова и округлый животик пана Коленки. И мне стало весело и легко. Мы плаваем, разговариваем о загадочных событиях, нас окружает море, и нежно покачивает ласковая волна, а над нами в синем небе сияет солнце.

— И это еще не все, — произнес после недолгой паузы пан Коленка. — Он не только подменил мою шляпу, но потом стащил и ту, которая осталась на вешалке.

— Не может быть!

— Точно, — подтвердил пан Коленка, — сам проверил. Он думал, я наивный простофиля. Просчитался, моя дорогая.

— А как вы проверили?

— У меня свой способ. Просто под отворот остававшейся в кафе шляпы я засунул старый трамвайный билет. Он, конечно, не догадался и стащил эту шляпу вместе с трамвайным билетом. А когда ты ушла, он показал ее мне. Будь спокойна, я заглянул внутрь шляпы и увидел билет.