И все же за этим что-то скрывалось. Что-то, чему он пока не мог дать название. Это было в том, как она на него смотрела.

Эта женщина могла быть с ним холодной, но, похоже, ее влекло к нему. А его к ней.

И он будет игнорировать это влечение. Ее жизнь разительно отличалась от его жизни, и ему следовало об этом помнить. Однажды обжегшись... В общем, с него было достаточно.

Смотреть на нее с этой стороны было безумием.

Тем более признаваться себе, что его к ней влечет. Все произошло так внезапно.

Поднявшись с постели, он подошел к открытому окну, и холодный воздух защекотал его кожу. Жаркие июльские ночи остались позади, и на смену им пришли августовские с холодными ветрами и яркими звездами.

Вдруг он заметил, что окна передней части конюшни горят в кромешной темноте. Очевидно, он забыл выключить свет.

Броуди быстро надел джинсы и, спустившись вниз, посмотрел на часы. Светящиеся стрелки показывали двадцать минут третьего. Сняв с крючка у двери свою джинсовую куртку, он облачился в нее, обулся и вышел на улицу.

Дверь конюшни была слегка приоткрыта. Изнутри донесся какой-то шорох. Там явно кто-то был. У Броуди возникли кое-какие подозрения, и он посмотрел на дом. Окна комнаты Люси в западной части дома были темными. Раздался новый шорох. Броуди прислушался.

Она прибыла сегодня, а сейчас посреди ночи кто-то находится в его конюшне. Совпадение? Он так не думал.

Что она замышляла? Что ей понадобилось в конюшне? Все важные записи хранились в кабинете в доме. Вероятно, она об этом догадывалась, и это означало...

И это означало, что ее целью были лошади. Что бы она там ни задумала, он должен ее остановить. Немедленно.

Протиснувшись между дверью и стеной, он направился в служебную комнату, в которой горел свет. Но там никого не оказалось. Шорохи доносились из стойла справа. Броуди задержал дыхание. Звук повторился, и на этот раз за ним последовал стук копыт. Это было в стойле Притти. Лошади, которую она видела, когда приехала сюда. Его сердце замерло.

Расправив плечи, Броуди подошел к двери стойла. Она тоже была открыта. Он хотел зайти внутрь, но его остановил женский голос. Он застыл на пороге.

— Это несправедливо, — разобрал он между всхлипываниями. — Это ты принцесса, Притти, а не я.

Несправедливо.

Внутри у него все упало. Если она здесь для того, чтобы причинить вред Притти...

Распахнув дверь, он вошел в стойло... и остановился при виде широко распахнутых карих глаз, уставившихся на него в страхе и отчаянии. Девушка стояла рядом с Притти, ее рука лежала на гриве лошади.

Броуди открыл рот, но первые несколько секунд не знал, что сказать. Ресницы Люси были мокрыми от слез, и он словно зачарованный наблюдал за тем, как одна слезинка скатилась вниз по ее бледной щеке и упала на солому. Ее губы были пухлыми и розовыми. Прямо как в его сне, когда он целовал их в порыве страсти.

— Что вы здесь делаете? — наконец произнес он.

— Я- э-э... это было...— запиналась она, краснея от стыда.

— Исчерпывающий ответ.

Броуди загородил собой дверной проем, отрезав ей путь к отступлению. Он был решительно настроен получить ответы на свои вопросы и не позволит ей разжалобить его слезами.. Мисс Форнсворт не уйдет без объяснения..

— Я пришла сюда, чтобы побыть одной, — выпалила она. Это прозвучало совсем не как оправдание.

— Зачем вы проникли сюда среди ночи? Что вы на самом деле замышляете? Если вы собираетесь причинить вред лошадям...- он переступил с ноги на ногу, — никакой король не сможет вас защитить, мисс Форнсворт.

Девушка уставилась на него с недоверием. Она перестала плакать, и Броуди почувствовал облегчение. Женские слезы и истерики всегда сбивали его с толку.

— Думаете, я что-то замышляю?

— А что я должен думать? Вы приехали сюда только сегодня, и я в первую же ночь застаю вас в своей конюшне. Что бы вы подумали на моем месте?

Люси тяжело сглотнула и виновато опустила глаза.

— Простите. Я вас понимаю. Поверьте мне, мистер Гамильтон. У меня не было злых намерений.

— Тогда почему вы здесь?

Отвернувшись, она провела рукой по гриве Притти.

— Разве это не очевидно?

— Не совсем. — Подойдя ближе, Броуди заглянул ей в глаза и понял, что она не лжет. Похоже, она действительно переживала. — Но я вижу, что вы расстроены.

Ее нижняя, губа дрожала, пока она ее не закусила.

— Я пришла сюда, чтобы побыть одной. Выплакаться. Я не хотела вас беспокоить.

Незнакомка посреди ночи прокралась в его конюшню. Броуди нахмурился. Да, сегодня он был с ней груб, но она дала ему достойный отпор. Люси Форнсворт не производила впечатление плаксы.