Девушка встала поудобнее, ощупав босыми ногами землю, подняла руки вверх, будто вопрошая к небу и глубоко вздохнула. Она испытала уже знакомое чувство, будто она стекает куда-то в землю, словно дерево, глубоко пускающее свои корни. В сознании запуталась мысль об Иве. Одобрит ли она? Но Ива велела решать самой. Что, собственно, Белянка и сделала. Верно, не верно — теперь все равно! Девушка закрыла глаза. Вначале она прошептала старый стишок, которому в детстве ее Ведунья научила. Этот стишок делал ее издалека неприметной. Теперь никто бы не отличил ее в темноте от стройного ствола березы, раскинувшей ветви, или просто какой-то заблудившейся ночной тени. Она прислушалась и почувствовала под ногами гул Земли, всю ее силу. "Помоги мне, пожалуйста" — мысленно попросила она. И Земля откликнулась, плеснув в ее тело своей силы, своей энергии. Белянка в первый момент чуть не захлебнулась в этом неожиданном приливе. Но вскоре она совладала с прибывающей в ней силой. Земля не скупилась, отдавая своей дочери все больше и больше. Когда девушка почувствовала, что больше не сможет вместить ни капли, она резко открыла глаза, заставив вспомнить все то плохое, что было в ее жизни. Самым ярким воспоминанием был, конечно же, уход Стрелка, хотя к этому примешивалось еще несколько более слабых отголосков. Нет, она не впала в истерику, как обычно. Эти Чувства просто помогли ей выплеснуть всю энергию наружу. Не просто выплеснуть, а заставить вспыхнуть ближайшее деревце. Хрупкая, ни в чем не повинная Ольха начала дымиться, затем по ее ветвям заплясал слабый огонь. В первый момент Белке стало очень больно. Все ее существо сопротивлялось тому, чтобы губить живые деревья, чтобы сжигать родную Деревню. И здесь на помощь пришел Разум. Она уже плохо помнила, зачем должна это сделать. Но в голове упорно стучала мысль: "Должна!" Белянка подавила в себе порыв прекратить мучения молодой Ольхи. Напротив, она вдохнула еще глубже, беря от Земли еще одну порцию энергии. Затем еще и еще. И вот все больше и больше деревьев вспыхивало вокруг. Сердце билось все чаще и чаще. По телу, словно искры, пролетал жар. Белянка уже не понимала, что происходит вокруг, что горит, зачем горит, почему… да что и говорить! Она и своего-то имени сейчас не помнила. Ее имя было — Огонь, который требовал все больше и больше энергии, все больше и больше жертв! Ведь Огонь тоже хочет жить.

Горлица медленно и отчетливо произнесла, глядя Ловкому в глаза:

— Я чувствую магию. Совсем рядом.

Отец немного нервно облизал губы и произнес:

— Нужно посмотреть, что там происходит! — с этими словами он подошел к окну, — Пожар! — почти закричал он, будто бы искренне удивившись. Чувство вины, дремавшее в нем, проснулось и набросилось на него с удвоенной силой.

— Чужие? — удивленно приподняла бровь Горлица, но по бегающим серым глазам было понятно, что она нервничает.

— Ты можешь окружить дом защитой? — спросил Ловкий.

— Могу, но всю Деревню — нет, — с сожалением пожала плечами Горлица.

— Действуй! Я побегу в Деревню!

— Ты же сгоришь! — но Ловкого уж не было в хижине.

Обежав разгорающийся пожар по широкой дуге, он выбежал к Реке, где его ждала Ласка:

— Ты можешь защитить те дома, где остались люди? Мы совсем про это забыли! — задыхаясь, выпалил он.

— Я не уверена, но, — лихорадочно начала девушка.

Он крепко сжал ее руки:

— Пожалуйста, быстрее! Я прошу тебя!

Она ничего не ответила, лишь бросилась к домам — благо, они оказались недалеко друг от друга. Ласка громко кричала: "ПОЖАР!!!", стараясь перекрыть шум трещащих веток. Сонные глаза удивленно на нее смотрели. Девушка довольно быстро собрала все эти непонимающие лица рядом — оказалось, что они были прямо около старого ясеня Стрелка.

— Чужие хотят нас убить! — прокричала она.

— Так останови пожар! — прокричали ей в ответ.

— Я не смогу! Но защитить вас попытаюсь! — она вспомнила стишок-заклинание, возводящее защитный купол — теперь ясень и люди, толпившиеся вокруг него, были недоступны огню.

— А где все остальные? — спросил кто-то.

— Они успели убежать! Говорят, кто-то проснулся, когда пришли поджигатели, и предупредил. Я сама не слышала! — не краснея, соврала девушка, не отвлекаясь при этом от поддержания защитного купола.

— Хорошо, что ты осталась с нами! — произнес кто-то.

Ловкий вновь был в хижине Ведуньи, которая с порога на него набросилась:

— Зачем я послушалась тебя?! Я же могла попытаться остановить Пожар! Как в тот раз!

— Одна? Ты помнишь, что стало с тетушкой Мухомор? Хочешь тоже? Ты нам еще нужна!

— Но Деревня! Зачем я нужна сгоревшей Деревне?

— Те знания, что заключены в этой хижине, бесценны! Ты должна это сохранить! Люди в безопасности! Кто-то успел бежать, кого-то сейчас Ласка защищает! Я видел! Мы выживем! Мы построим Деревню заново! Нам это даже на руку!

— Почему?

— Потому что Чужие нас сожгли, понимаешь? Нашей Деревни для них больше нет! Они просто пойдут дальше. Вот и все!

Горлица немного подозрительно на него посмотрела и отвернулась к окну. Ловкий облегченно вздохнул.

Она уже не видела края своей ужасающей работы, вокруг все пылало, ближайшие деревья превратились в обгорелые ости, от копоти, сажи и дыма дышать было просто невозможно, поэтому огонь поднимался все выше и выше по веткам — за новыми порциями кислорода, разрастался все шире и шире за новыми жертвами. Она окончательно потеряла связь с реальностью, превратившись в осколок стихии, маленькую, ничтожную песчинку, проводник, преданный Лесному Пожару. Теперь уже именно он диктовал свои условия, а Белянка подчинялась. Очень смутно она понимала, что должна остановиться. Почему — она не помнила, но знала, что продолжать опасно. Но она не могла. Вдруг девушка почувствовала, как чьи-то сильные руки поднимают ее в воздух, отрывая от Земли. Бешеный приток энергии резко оборвался. Белянка в мгновения ока потеряла все силы. Темнеющим взглядом она успела заметить напряженное и потное от жара лицо Стела. Он сказал ей:

— Ничего, все хорошо! У тебя все получилось!

Но девушка ничего не ответила, поскольку не услышала его слова и была уже без сознания. Стел, припомнив школьные уроки магии, отгородил ее и себя от пожара и пошел прочь от сгоревшей деревни.

— Странно, пожар будто бы растерялся. Как-то ослаб и перестал так бурно свирепствовать, — удивленно произнесла Горлица, отворачиваясь от окна. — Однозначно, здесь не обошлось без магии!

— Ты же знаешь этих Чужих, — пожал плечами Ловкий.