На следующее утро мое самочувствие слегка ухудшилось – похмелье вышло тягостным и, каким-то обреченным. Не могу сказать, в чем конкретно это выражалось, но ртутный столбик моего настроения вплотную приблизился к абсолютному нулю. Я чувствовал, как время неумолимо утекает сквозь мои трясущиеся с бодуна пальцы. И точно знал: нужно очень спешить, иначе сын Ворона сам сделает первый ход. Оборони царица небесная…

К полудню выяснилось, что и сегодня нам не удастся получить необходимую информацию. Ольгерд рвал и метал, но ничего не мог вытрясти из поселян, которые точно воды в рот набрали. Должно быть молодой атаман нашел, чем их припугнуть… У меня оставалась только одна надежда – попытаться еще раз призвать Велеса на помощь. Может быть, все-таки получится? И чтобы проверить это я решил отправиться на то место, где нашел бесчувственного Роберта. Чем Велес не шутит…

Войдя в избу, я начал деловито вооружаться, не обращая внимания на изумленные взгляды побратима.

– Ты куда собрался?

– Да так, кое-что проверить решил.

– Один?

– Один.

– Велеслав, ты ведаешь что творишь? Нельзя тебе одному за тын выходить… Они только того и дожидаются…

– Вот и дождутся на свои головы. Иль ты меня трусом почитаешь?

– Я всегда тебя разумником почитал, а ныне ты как топором пришибленный ходишь. Одни глупости на уме.

– Я должен пойти на то место, где отыскал тебя… Понимаешь, Роберт, я должен попытаться…

К моему удивлению, побратим ничего не возразил на мои невнятные объяснения и молчал все время, пока я снаряжался. Когда же я повернулся к нему, чтобы на всякий случай проститься, то обнаружил, что лавка пуста. Роберт стоял, тяжело привалившись к столу, и пытался натянуть на себя кольчугу.

– Ты чего удумал? – взвился я, – Давно без памяти не валялся?

– Я тебя одного не отпущу. Хочешь идти – иди, только я следом поползу…

Ну, Роберт, ну, гад ползучий! Погоди, выздоровеешь, я уж душеньку отведу – разукрашу твою смазливую физиономию. Однако надо срочно что-то придумать, – не тащиться же с ним в лес.

– Хорошо, будь по-твоему, – примирительно проворчал я, – остаюсь. Только и ты ложись, сделай милость, да отвар свой испить не забудь.

Я подошел к чугунку с отваром, нацедил его в ковш и, наблюдая, как Роберт медленно опускается обратно на лавку, незаметно подсыпал в питье пару щепоток безвкусного порошка, из висевшей на груди ладанки. Протянув побратиму ковш, я подсел к нему и завел какой-то ничего не значащий разговор. Через несколько минут глаза Роберта начали подергиваться дымкой, он стал отвечать на мои вопросы невпопад, и вскоре по избе разнесся его богатырский храп. Дурман-трава, выданная мне на всякий случай Мурашом, нашла себе достойное применение.

Подождав для верности еще немного, я быстро покинул избу, аккуратно притворив скрипучую дверь. Нужно торопиться: действие снотворного будет недолгим, – как бы Роберт не переполошил всех, когда проснется. Еще пойдут меня всей дружиной разыскивать… Только помешают. По этой же причине я не пошел через ворота, а, вспомнив пионерское детство, отодвинул одну из подгнивших плах старого тына и торопливо направился к лесу.

Чтобы достичь пункта назначения мне понадобилось совсем немного времени. Встав на тропинке, в том месте, где раздвоилось мое путеводное сияние, я снова попытался вызвать у себя те же чувства, что помогли мне призвать Велеса на помощь. Но после нескольких безуспешных попыток, пришлось признать всю тщетность моих стараний. Ничего не получалось. Должно быть, тогда я был просто вне себя от беспокойства. Боюсь, что достичь точно такого же накала страстей мне уже не удастся. Нельзя дважды войти…

Неожиданно я почувствовал ненавидящий взгляд, буквально прожигавший мне спину. Уже лежа на тропинке, куда бросил меня спасительный инстинкт я услышал пение стрелы над головой и попытался откатиться под защиту не совсем облетевших кустов. Я до боли в глазах вглядывался в тревожно молчащий лес, но не заметил ничего подозрительного. Н-да-а-а, прав был Роберт. Не стоило мне так рисковать. Но неужели одна стрела это все на что они способны? Или, может быть, это предупреждение? Внимательно прислушиваясь к звукам потревоженного леса, я выждал еще немного и осторожно приблизился к дереву, из которого торчала длинная белоперая стрела. Как я и предполагал, это было что-то вроде предупреждения. К стреле прилагалось послание, написанное на бересте и маленький кожаный мешочек.

"Велеславу сыну Ратбора. Хочешь спасти жизнь своей рабыни, приходи завтра в полдень на это же место один, без брони и оружия. Не то получишь еще один подарок. Ворон сына Ворона", – гласили наспех накарябанные славянские руны.

Горло сжала холодная рука. Я мог и не развязывать этот мешочек… Нет, не мог. Пальцы помимо моей воли осторожно распутывали хитрый узел… Зачем я это делаю? Ведь я знаю что там, знаю… И не могу не увидеть.

Когда я вернулся в избу, Роберт еще спал, разметавшись на лавке. Я устало опустился на свою и стал автоматически стягивать с себя кольчугу. Вообще с момента получения послания я все проделывал на полном автомате. Голова гудела от неожиданно вспыхивающих и так же неожиданно гаснущих мыслей. Мои опасения оказались не напрасными. Молодой Ворон сделал первый ход. Белые начинают и выигрывают… Если я действительно хочу видеть Асмир живой, то придется самому подать себя разбойникам на блюдечке. Иначе они будут присылать мне ее по частям, пока я или не смирюсь с потерей или не распрощаюсь со своей шкурой. Мизинец Асмир, присланный сегодня в виде подарка станет мне прекрасным напоминанием.

Я почти не помню, как прошел этот день. Я с кем-то говорил, что-то делал, ел, пил, а перед глазами стояла берестяное послание с корявыми строчками. И маленький кожаный мешочек, зарытый мной под старым престарым дубом. Было полное ощущение, что я уже похоронил Асмир. Приду я к ним или не приду, ее не отпустят живой. Мой недавний опыт тому яркое подтверждение. Случившееся с 21 веке, повторялось в десятом, или, вернее, наоборот… Только на этот раз голос рассудка не посмел даже пикнуть. Я выполню условия Ворона, даже если потом горько пожалею о содеянном. Или я не Велеслав сын Ратбора, он же Игорь Семенов.