Аделаида глубоко вздохнула.

— Мистер Уинтерс…

— После того, что происходило только что между нами наверху, думаю, вы можете называть меня Гриффином.

Аделаида медленно достала из потайного кармана на юбке белую визитную карточку.

— Мистер Уинтерс, я должна вам кое-что рассказать. И боюсь, вам это не понравится.

— Что может быть хуже перспективы превратиться в чудовище?

— Пока вы спали, у вас была посетительница. В некотором роде консультант. Боюсь, что ее пригласила именно я.

Аделаида протянула ему карточку.

— Люсинда Джонс была здесь, в Эбби? — Гриффин вскочил, метнулся через всю библиотеку, круто развернулся и двинулся обратно, к Аделаиде. Вокруг него бурлила горячая энергия. — Под моей крышей? И вы обрабатывали мою рану снадобьем, которое вам дала она? Как это, дьявол все подери, вообще могло случиться?

Аделаида с опаской смотрела на него, сидя на стуле. Ей хотелось вскочить и выбежать из комнаты, но сегодня она уже один раз сбежала от него и не собиралась поступать так снова.

— Мистер Уинтерс, успокойтесь. — Аделаида старалась говорить увещевающим тоном. — Вы перенесли серьезное ранение, вам нельзя так волноваться, стресс замедляет процесс выздоровления.

Гриффин замотал головой:

— Если я раньше не до конца верил в родовое проклятие, то теперь верю и еще как. Мои поздравления, Аделаида. Очень возможно, что вы преуспели в том, чего за двадцать лет не удалось достичь ни одному из моих врагов. Вы сильно повысили шансы на то, что я стану трупом в ближайший месяц.

— Вы драматизируете ситуацию, я уверена. Уинтерс — довольно распространенная фамилия.

Он бросил на нее уничтожающий взгляд.

— Такая же распространенная, как Джонс?

— Сэр, будьте же благоразумны. По всем внешним признакам вы — респектабельный джентльмен, живущий в спокойном, респектабельном районе. Вы хорошо постарались, маскируя свою личность. Да что там, мне говорили, что лишь немногие видели ваше лицо и… э-э… — Она замялась.

Он вперил в нее злой взгляд.

— Что «э-э»? Договаривайте, Аделаида.

— И они остались живы, чтобы об этом рассказать, — поспешно закончила она. — Я понимаю, что это сильное преувеличение, но все-таки вы в Лондоне своего рода легенда.

— К чему вы клоните? — мрачно спросил Гриффин.

Аделаида набрала в грудь воздуха.

— Я хочу сказать, что у миссис Джонс нет оснований сомневаться в том, что вы — тот, кем кажетесь, а именно — джентльмен по фамилии Уинтерс, ведущий несколько замкнутый образ жизни.

— Не забывайте, что мы говорим о Джонсах из общества «Аркейн», — сказал Гриффин.

— Я уверена, что они вращаются в совсем других кругах, нежели вы.

Аделаида запоздало поняла, что только что оскорбила Гриффина. Она поспешила добавить:

— Я всего лишь пытаюсь объяснить, почему вероятность того, что миссис Джонс знает, кто вы, очень мала.

Эту фразу Гриффин просто проигнорировал.

— Как вам вообще пришло в голову пригласить ее в Эбби?

— Ну… понимаете, я опасалась, что в рану попадет инфекция, и миссис Тревельян порекомендовала мне проконсультироваться с ней.

— Вы послали за ней по совету вашей экономки?

— Миссис Тревельян — давнишняя приятельница экономки миссис Джонс. Они познакомились много лет назад, когда работали в одном доме.

— Боже милосердный! Я жил на улицах, у меня было столько врагов, что всех и не упомнишь, но я выжил. И чем дело кончилось? Меня уничтожили две экономки и один социальный реформатор.

Аделаида начинала терять терпение.

— Сэр, никто вас не уничтожил! Но есть один вопрос, который меня очень занимает.

— Что такое?

— Если всем представителям семьи Джонс запрещено переступать порог Эбби, почему же никто из ваших людей не упомянул об этом обстоятельстве, когда я посылала за миссис Джонс?

Гриффин вцепился в край подоконника.

— Никто из моих людей не знает о связи моей семьи с «Аркейном». Я держу это в тайне с тех пор, как… не важно. Что сделано, то сделано. Только не говорите, что Калеб Джонс тоже побывал в моем доме.

Аделаида деликатно кхекнула.

— Я полагаю, он ждал в экипаже возле дома.