– Это как получится, - передернул плечами мой собеседник.
– Кстати, сделай умный фейс, - остановился у двери, похожей на сейфовую.

– Вася, иди к черту, - обиделся я.
– Как дам сейчас кейсом по фейсу.

– А за базар ответишь, - и, наконец, открыл проклятую дверь.
– Исаак Исаакович?

– А, Васечка, проходи, - раздался веселенький голос с легкой ленинской картавинкой.
– Жду-с.

За дубовым столом замечался маленький, с куцыми ручками лыс, но с огромным лбом интеллектуала. Не родственник ли он великому вождю всего мирового пролетариата?

Я хотел об этом спросить, да вовремя вспомнил наставление друга и промолчал, изображая важность собственной персоны. Тем более господин Сухой представлял меня, как человека, которому можно доверять.

– Друг Васечки - мой друг, - проговорил лыс, тряся мою руку, как куст боярышника.
– Рад, Вячеслав, что ряды людей дела пополняются.

– Да уж, - не знал, что и говорить, обращая внимание на экран монитора, где ползала цветная диаграмма.

Господин Брувер, проследив за моим взглядом, посчитал нужным объяснить, что это есть начало всех начал трейдера: диаграмма движения валют на мировых рынках.

– Неделька учебы и можно делать ставки, Вячеслав, - посмеялся Исаак Исаакович.
– Сейчас мы передадим вас в руки Лиры... Прекрасная специалистка, - утопил кнопку на селекторе.
– Лира Владимировна, на минуточку...

Я оживился - душевно. Именно специалистка ВБ мне необходима, как воздух. Почувствовав мое тайное волнение и трепет в членах, мой товарищ продемонстрировал тренированный кулак, мол, и не думай, негодник, мечтать о барражирующих полетах в койке. Пришлось смиренно закатить глаза к потолку и сделать вид, что меня вчера кастрировали.

Мечта заработать миллион неожиданно потускнела, как пятак в синильной кислоте. Донхуановские ощущения полностью захватили меня: а вдруг сейчас повстречаю прелестницу своих напряженных сновидений?

Надежды не оправдались: Лира Владимировна оказалась милой мымрочкой в годах. У неё было коралловый скелетик, высушенное личико с усиками и тростниковые ножки.

Позже узнал, что она была заслуженной женой господина Брувера и считалась лучшим специалистом ВБ. Второе меня ничуть не удивило специалисты всякие нужны, а вот что касается первого?

Какая может быть страсть меж картавящим лысом и лесной усатой кикиморочкой? Впрочем, зачем унижать человеческое достоинство тех, кто тебя приветил. Не так ли, гамаюн проклятый? (Гамаюн - это птица, которая своим сладким гадским пением может убаюкать кого угодно.)

– Лирочка, наш новый ученик Слава, - указал на меня Исаак Исаакович. За недельку пройдет самые трейдеровские азы, а там как Бог даст...

– И сколько у Славы, - доброжелательно улыбнулась Лира Владимировна, на счете?

Пока я, удивляясь, изображал бровями "домик", услышал голос Сухого:

– Десять.

Разумеется, тут же хотелось задать вопрос: десять рублей или долларов, да вовремя спохватился, вспомнив, что молчание есть червленое золото. Мое дело малое щеки дуть и делать вид, что умен, точно рыжий американский миллиардер и компьютерный гений Гейтс.

– Молодец, - похвалил после мой товарищ.
– Не подвел. Во всяком случае, не задавал глупых вопросов.

– А десять чего?
– спросил я, наконец.
– На счете, - и уточнил. Моем.

– На твоем счете, - с выражением произнес Василий, - десять тысяч долларов.

Надо ли говорить, что, услышав такое, я потерял голову и почувствовал себя теневым и тучным толстосумом. Перед моим мысленным взором за секунду промелькнули песчано-золотые острова с воздушными бунгало, колкими кипарисами и вангоговскими аборигенками с кокосами до пупа.

Что может быть прекраснее своего острова в океане?!

Трезвый и напряженный голос друга прервал чудное видение:

– Эй, прекращай грезить. Что за слабоумная улыбочка?
– И объяснил, что эти трахоматозные доллары находятся на электронном банковском счете, с которого нельзя взять ни цента "живых" денег.

Я ахнул, скрывая чувство гробового разочарования. Вот так всегда: ждешь искрящегося праздника в ресторации с шампанским и шишковатыми ананасами, а тебе тыкают в подсобку пустячного существования, где обливают с ног до головы блевотными помоями.

– Что за сучьи игры?!
– взвился я.
– Почему это нельзя прихватить несколько соток зелененьких...

– Такие условия, - спокойно ответил Вася.
– Если не согласен, прикроем лавочку. И потом, - удивился, - ты, дружище, так возмущаешься, будто это твой личный капитал?