— Да, Инна, мы к вам, — подтвердил мужчина.

Лицо у него было суровое, как у библейского пророка.

— Вы не знаете, куда пропала наша девочка? — выскочила с вопросом старшая из его спутниц.

Я вздернула брови и посмотрела на папулю. Ладно бы, про мальчика какого-нибудь у меня спросили: представители мужского пола по моей вине пропадали не раз, врать не буду, бывало такое. Но девочек из дома я не уводила никогда! Девочки — это вообще не по моей части. Я мальчиков люблю. А насчет девочек — это к Зяме.

Я уже открыла рот, чтобы перенаправить розыск некой пропавшей девочки в старшему брату, но папуля догадался, что мой ответ не будет грешить вежливостью, и поспешил объяснить:

— Дюша, это родители и сестра твоей подруги из агентства!

— Маруськи? — Подругой я эту вредоносную дурочку не считала, но в приятельницах числила и потому раздумала хамить. — Ах, простите, вы же называете ее Марой.

— Она Марета Юнусовна, — с большим достоинством сказал суровый библейский отец блудной дочери Маруси.

— Можно Мара, — разрешила кроткая библейская мама.

— Слушайте, какая разница — Марета она, Мара или Маруся?! — не выдержала темпераментная младшая сестрица. — Главное, что она куда-то смылась, никому ничего не сказав! Или сказав?

Тут пламенная Шехерезада свила брови тугим шнурочком и в упор посмотрела на меня.

— Я что-то не пойму, на что вы, милочка, намекаете? — тоже нахмурилась я.

— А на что я, по-вашему, могу намекать?

Мы одновременно, как в парном танце «Камаринская», уставили руки в бока и крепко сцепились взглядами.

— Девочки, девочки! Не надо ссориться! — заволновался миротворец папуля.

А чужой библейский папа просто гортанно гаркнул что-то на чужом языке, и эта его мелкая шехерезадница сразу же сникла.

— Простите, Инна, у нас у всех нервы на пределе, и Дахамиль тоже переживает, — библейская мама начала извиняться, но ее супруг снова рявкнул, и на кухне установилась гнетущая тишина.

Я победно улыбнулась сердитой милочке-Дахамилочке и заполнила образовавшуюся паузу репликой:

— Я не сержусь и готова вас выслушать, — после чего чинно опустилась на стул и изобразила самое вежливое внимание. — Прошу!

Юнус Казбекович не заставил себя уговаривать и поведал тревожную историю с открытым финалом: оказывается, злокозненная дурочка Маруська исчезла без следа! Как ушла на работу утром тридцать первого марта, так до сего момента и не объявилась. Причем забеспокоились ее родственники только вечером, первого апреля, уже после моего звонка.

— Дело в том, что Марета в последнее время не всегда ночевала дома, — сказал Юнус Казбекович, не скрывая откровенного недовольства этим фактом. — Подруга по институту, уезжая в длительную командировку за рубеж, попросила нашу дочь присматривать за своей квартирой, и Марета периодически ночевала там.

— Одна? — брякнула я первое, что пришло в голову.

И по усмешке Маруськиной сестрички поняла, что попала в точку.

— Конечно, одна! — горячо заверил меня суровый, но простодушный библейский папа.

— Но в этой квартире ее нет! — снова вмешалась в разговор Маруськина мама.

Я напряглась и вспомнила, что маму зовут Аминет Юсуфовна.

— Мы спрашивали у соседей, они не видели Марочку уже три дня, — тем временем сказала она.

— Похоже, ты последняя, кто видел ее тридцать первого! — заявила наглая девчонка, некультурно перейдя на «ты».

— Кажется, тем вечером вы с Маретой поссорились? — недобро прищурился ее отец.

— Поссорились? — Я не ожидала такой атаки и немного растерялась. — Да почему я должна была с ней ссориться?

— Вы ведь звонили на следующий день с какими-то претензиями! — напомнила Аминет Юсуфовна. — И даже грозились Марету убить!

И тут я вспомнила:

— Кстати, насчет следующего дня! Ведь ваша доченька поутру была на работе и рассылала по факсу поздравления с дурацким праздником! Собственно, за это я и хотела ее убить… Да вы и сами, кажется, тоже от нее такое послание получили?

Аминет Юсуфовна неуверенно кивнула, и я пошла вразнос:

— Тогда какие вопросы ко мне? Ссорилась я с Маруськой в последний день марта или не ссорилась, какая разница? Первого апреля она была в норме, если только можно считать нормой ее злокозненный идиотизм!

— Простите, Инна, мы просто не знаем, что делать, — неохотно извинился Юнус Казбекович. — Хватаемся за любую ниточку, чтобы найти нашу девочку.

— Простите, а почему вы это делаете сами? И Дюшеньку нашу беспокоите? — не выдержав, встал на защиту своей собственной девочки мой дорогой папуля. — Заявите в милицию, и пусть поисками займутся профессионалы!