– Может, принести ей воды? – вполголоса спросил Генри.

– Лучше чаю, – прорыдала леди Лоусон, – крепкого, и капельку молока. И чуточку сахару не забудь – совсем немножко. – И продолжала сокрушаться: – Что же мне делать? Я скоро лишусь рассудка! Как мне объяснить вам…

– Не нужно ничего объяснять. – Алекс нашел платок и протянул ей. – Я все уже знаю. Пенелопа убежала с Закери. Поздно винить себя. Не расстраивайтесь.

– Я обнаружила записку. Джордж поехал вдогонку. – Она деликатно высморкалась. – Он пытается догнать их. Может, еще не поздно…

– Нет. – Он улыбнулся. – Пенелопа слишком хороша для меня. Уверяю вас, виконт Стэмфорд куда больше ей подходит.

– Вовсе нет, – уныло возразила леди Лоусон. – Если бы вы были здесь прошлой ночью! Ваше отсутствие придало им храбрости. – Она ждала объяснений.

– Я… мне пришлось задержаться – это от меня не зависело.

– Это все Вильгемина, – кипятилась миссис Лоусон.

Алекс внимательно посмотрел на нее.

– Почему вы так говорите?

– Приехала, заморочила ей голову всякими глупостями…

Алекс улыбнулся.

– Думаю, у Пенелопы и раньше были в голове эти «глупости», – мягко сказал он. – Если отбросить эмоции, следует признать, что Пенелопа и виконт Стэмфорд просто созданы друг для друга.

– Да Закери мизинца вашего не стоит! – с жаром воскликнула миссис Лоусон. – А теперь… Никогда вам теперь не быть моим зятем!

– Видимо, нет, – согласился Алекс.

– О господи, – вздохнула миссис Лоусон. – Если бы только у меня была еще одна дочь, я бы с радостью отдала ее вам!

Алекс уставился на нее, не веря своим ушам. Потом леди Лоусон услышала странные прерывистые звуки. Кажется, у него апоплексический удар! Он рухнул на ступеньку, сжав ладонями голову. Тело его как-то странно содрогалось. В конце концов она поняла: Алекс смеялся. Смеялся! От удивления миссис Лоусон онемела.

– Милорд?

– О господи! – Алекс не мог успокоиться. – Еще одна. О нет. И двух вполне достаточно. Боже милостивый! Да Лили стоит десятка, если она вообще чего-то стоит.

Миссис Лоусон с тревогой наблюдала за ним. Похоже, эмоциональное потрясение не прошло для него бесследно.

– Лорд Рэйфорд, – пробормотала она, – никто не упрекнет вас за то, что вы несколько… забылись. Что ж, пойду… выпью чаю в будуаре… Не стану больше вам мешать.

– Благодарю вас, – выдавил из себя Алекс, пытаясь овладеть собой. Он несколько раз глубоко вздохнул. Он уже успокоился, хотя на губах еще играла улыбка. Кажется, все в порядке? О да. Он чувствовал себя удивительно легко. Он свободен! Как мальчишка в каникулы. Энергия бурлила в нем.

Он избавился от Пенелопы. Раньше он не понимал, каким бременем была его помолвка, теперь все кончено. Он свободен. И Пенелопа тоже счастлива, в объятиях мужчины, которого она любит. А Лили даже не подозревает, что за джинна она выпустила из бутылки. Она думает, что все закончилось. На самом деле это только начало.

– Алекс? – рядом стоял Генри. Он пристально смотрел на брата. – Чай сейчас подадут.

– Леди Лоусон в будуаре.

– Алекс! Почему ты сидишь на ступеньках? Почему ты такой… счастливый? Тебя не было здесь ночью, а где же ты тогда был?

– Если мне не изменяет память, у тебя сегодня две встречи с преподавателями. Не мешало бы помыться и переодеться. – Глаза его сузились. – И я совсем не счастлив. Я думаю, как поступить с мисс Лоусон.

– Со старшей мисс Лоусон?

– Естественно, со старшей.

– И что ты надумал?

– Тебе еще рано знать.

– Зря ты так думаешь. – Генри подмигнул и убежал наверх.

Алекс тихо выругался, улыбнулся и покачал головой.

– Ну ладно, Лили Лоусон, – прошептал он. – В одном я уверен – ты будешь так занята мной, что на Дерека Крейвена у тебя не будет ни времени, ни сил.

Сегодня игра шла так же отвратительно, как и в прошлый вечер – Лили проигрывала с достоинством и держалась уверенно: никто не должен догадаться, что она идет ко дну. На ней был один из самых смелых ее нарядов – черная расшитая сеточка на чехле из шелка телесного цвета. В этом платье она выглядела почти обнаженной.

Лили стояла у рулетки вместе с лордом Тадуортом, лордом Банстедом и Фокой Беринковым, русским дипломатом. Она старалась выглядеть спокойной и оживленной. Это давалось труднее и труднее. Шансы вернуть Николь таяли с каждым часом. Внутри была пустота. Что происходит, думала она в отчаянии. Никогда еще она не играла так плохо.

Она почувствовала на себе взгляд Дерека. Он ни слова не сказал, но в его взгляде читалось осуждение. Любому игроку, делающему такие ужасные ошибки, следовало бы воздержаться от игры. Но у нее не было времени. Только сегодня и завтра. Она помнила об этом. Фитц, крупье, старался не смотреть ей в глаза. Лили понимала, что она играет слишком крупно, слишком быстро, слишком рискованно. Снова и снова она старалась успокоиться, но было поздно. С ней произошло то, что рано или поздно происходит со всеми игроками: она не могла остановиться. В отчаянии она бросала кубики на сукно. Мимо. Опять мимо. Она проиграла почти все.