Потом, когда я во весь дух летела по коридорам и лестницам, гонимая только одной мыслью — скрыться, встречая изумленные взгляды, с некоторой досадой подумала, что не так уж они были и не правы. По крайней мере, на мой счет.

Спрятавшись от всех, закрывшись в комнате под крышей, я попыталась успокоиться. Собрать мысли и вещи. Чувствуя себя немного глупо, выложила на столик все мелочи, что преподнесли мне здесь. Конечно, подарки не принято возвращать. Но щепетильность в данном вопросе была принципиальной — последнее время я слишком часто поступала вопреки себе, искренне веря в возможность перевоплощения. Жизнь во сне… Сон, надо признать, получился сладким. Возможно, мне бы хотелось остаться в нем, но мне, к счастью, не оставили выбора. Пришла пора просыпаться.

Вышла сразу, не останавливаясь, шла всю ночь и половину дня, слегка опасаясь за непоколебимость собственной решимости. Шла напрямик, обходя только воду, преодоление остальных препятствий радовало само по себе. К ночи четвертого дня вышла к знакомым холмам, укрытым юным пушистым хвойником. С чистым ручьем в низине. Со знакомой беседкой.

Уходя из нее ранним утром, впервые позволила себе мысли об Эллорне. Когда-нибудь ты придешь сюда. И тогда беседка передаст тебе мои извинения… Прости, мой принц, если подвела тебя. Тебя не удовлетворило то, во что я под твоим давлением в силу весьма скромных возможностей, могла бы превратиться, но ничего другого не выйдет. Изменившись в угоду друг другу, мы становимся неинтересны даже себе. А разность, так влекущая нас, и не позволяет остаться вместе. Получается, будущего нет вне зависимости от доброй воли моей либо твоей.

Оправдания всегда выглядят глупо. Но я не знаю, что еще я могу сделать.

«Ты могла бы попрощаться со мной» — напомнил его голос, и тут же я налетела на него, взявшегося, как всегда, неизвестно откуда. Испытывая странное чувство, смесь неловкости с восторгом, кусала губы, глотая непроизнесенные упреки. Тепло его рук сводило с ума. «Почему ты всегда держишь меня насильно?».

«Потому что иначе ты убежишь. — Серьезно ответил он, рук не разжимая. — С тобой невозможно разговаривать, пока ты свободна».

Хватит! Еще минута в его объятиях…

— Я не выдержала испытания. Я знаю. — Озвучила искру сожаления в глазах, в которые нельзя смотреть долго. Утонешь. — Мне жаль, что разочаровала тебя. Только все равно ничего не получилось бы, Эллорн. Только я знаю, чего мне стоит признаться, но я признаю — я никогда не дотяну до тебя, эльф, я всегда буду проще, хоть врожденная гордость скоро и убедит меня в обратном. Позволь мне уйти сейчас!.. пока я еще не сорвалась… не оскорбила в себе женщину, а в тебе — мужчину.

Он развел руки в стороны — и словно отдалился, растаял среди кипящих во мне противоречий. «»Но ведь до этого мы могли быть просто рядом«» — возразил мне его голос. Издалека.

Там, внизу, люди, — напомнила себе, спускаясь по западному склону. Они начнут расспрашивать. Готова ли я не произносить лишних слов? Наверное, нет.

Нечто привлекало внимание, нечто отвлеченное. Я сосредоточилась, останавливаясь. Что такое могла увидеть? — перелесок на пологом склоне, дымы деревни, поднимающиеся ровными столбами в светлеющем небе, белеющий бок Шпильки. Точно!

Узнавая нужные уступы на ощупь, взобралась на знакомую площадку, покрытую ровным ковром хрупкого морозного вереска, и, упав в него, бездумно уставилась в небо. Облака, похожие на те, что не так давно мы разглядывали вдвоем, постепенно утратили красноватый оттенок, побелели, пухом пролетая надо мной. Я лежала, не замечая времени, не отслеживая мысли, не отсеивая чувства.

Когда облака начали темнеть, я осознала всю неразумность своего поведения. Если так мучительно покидать Зачаровень, к чему тогда все гордые взбрыки? Прощание затянулось, пора его заканчивать. Уходя — уходи.

«Навсегда» — сказала себе, выходя на опушку Зачаровня. Навсегда — стучало в висках, когда спускалась в долину, на огоньки какой-то порубежной деревушки. «Навсегда?» — спросил образ Эллорна, и, не дождавшись ответа, растаял.

Я бываю слишком озабочена внутренними переживаниями. «Много о себе думаю» — как выразился Рэм. Когда-нибудь отстраненность не доведет до добра. Вместо того чтобы терзаться вопросами надуманными, надо бы чаще помнить о насущном — сделала вывод, подойдя к деревенской околице слишком близко для соблюдения осторожности. Если бы среди пепелища остался хоть один лазутчик, данный вечер стал бы последним в жизни.

Деревня была сожжена и вырезана. Слегка дымились кострища, обозначая в быстро сгущающихся сумерках контуры деревенской улицы, повсюду царил признак смятения и внезапности. И всюду - трупы, скрюченные, раздутые, разделанные, словно туши на бойнях… всякие. А запах!

Решив, что прятаться бесполезно, — если кому-то надо было следить за местностью, меня уже увидели, заставила себя пройти по деревенской улице через весь хаос смерти, от одной околицы до другой. Кто-то мог остаться в живых. Я могла им понадобиться…