Заглядывал ли в скважную замочь?

Отмщу сторицей так кровокропящим!

Это страх быть и ужас перестать

Быть, а рассвет сомнительный увидеть.

Себя за эти страхи ненавидеть,

Но на Содом Степан должен восстать!

Много терпеть, чтоб атаманом стать,

Умей, казак. Мужскую назови деть

В честь Хорхе – вот как нужно ясновидеть!

Поэт, довольно быть, ты должен стать!

Какие речи, а какая стать

У Емельяна: "Наяву сновидеть

За мной идущим дам, во сне предвидеть

Грядущее, звездой дам заблистать!"

Степана должен день скоро настать

И Емельяна. Ген куда в крови деть?

Что долголетие маститое? За тело

Страх, и не вечно будет оно юным.

Не прыгает, как тигр, котом баюнным,

Но от хорошей жизни растолстело.

Да, быстро жизни время пролетело.

Только вернусь я Дивом гамаюнным,

Чтоб вас солдатским юмором гальюнным

Чмонить, пидерасня, нежитьхотело.

Десятилетия бессонницы… Но вол

Погонщика остроконечной палки

Не слушается больше. Перепалки

С ним надоели. Разрядить бы ствол…

Моря и сфинксы (чуешь хлынь предтеки?),

Династии, сады… Биб-ли-о-те-ки!

В неведенье не быть: приговорён

Я к этой плоти, к голосу, противен

Который мне, мой вроде, а фиктивен,

Но из позывов тела сотворён,

И к имени, которым одарён,

К рутине памяти, неэффективен

Чей механизм, уж больно примитивен,

Работой чьей не удовлетворён

Ум – требовательный владелец замка,

Который разрушается, и самка

Тебе уже не даст, уставший зверь,

И к ностальгии по латыни, к смерти

И страху умереть… Всё, сны, химерьте!

Что ты воскрес при жизни, Борхес, верь!

Тот, обнял кто жену, Адам, жена же

Зовётся Евой. Как в последний раз

Должно быть всё, но знает несураз,

Кому нести чего куда в бонаже!

Я сирота, нуждаюсь матронаже.

О, брось мне на пол коврик… Нет – матрац!

Псих, крикнувший их Горби: "Пи-да-рас!",

Жить без врага я не умею нажи.

Впусти меня – как вол буду в сенаже,

Ртом молотящий, просто, без прикрас

Работающий челюстями. Враз

Уем, что приготовишь! При менаже

Жить буду у тебя, дикообраз,

А ты снимай картины, инсценажи…

Впусти волчару, сука, а то мраз!

Вскрой флюс мой, позаботясь о дренаже…

Я видел нечто белое на небе,

Мне говорят: "Луна это, бери!",

Но словно ей, ты говоришь и Мне "бе!",

По-волчьи воя: "Сука, отвори!"

В окне мерцает первая яснебь и

Уснули все, но лишь нетопыри

Ещё летают. Первый луч краснеби…

В повапленных гробах лишь упыри

Катаются по городу ночному

Обдолбанные, в них рылу свиному

Молящиеся, и нам делать что

Со словом-мифом? Мне деревья дали

Немного тли. Не жал я на педали

Велосипедика прозрачного зато.

Спокойные животные ко мне,

Чтобы я дал им имя, приближались,

Не стало в книгах букв, все разбежались,

На место возвращаясь лишь во сне.

Кто грезит наяву, часов во дне

Не наблюдает. Континенты сжались

И острова под воду погружались.

Британия окажется на дне.

Сказать кто смеет: по моей вине?

Ладони с белым камушком разжались

И он упал в колодец, отражались

Где лица в недопитом как вине.

Сказ о сучке в глазу и о бревне.

Величиной бревна все поражались!

Листая атлас, Англии я форму

Меняю взглядом за их секс-реформу,