– Около шести лет. – Андре отвечал легко и свободно. И Ноэль подумала, что он подготовился к этому вопросу. – Мы познакомились вскоре после моего приезда в Лондон. Я покинул Гавр и свою студию в надежде найти новые источники вдохновения. Общий друг представил меня мистеру Бариччи, который выразил желание посмотреть мои работы. Они понравились, и вскоре он стал выставлять их в своей галерее. Пока что мне удалось продать пять своих работ. Возможно, удастся продать и остальные.

– А сколько их выставлено в галерее Франко? – Десять или двенадцать. – Он беспечно пожал плечами. – Возможно, и больше. Точно не помню.

– А много ли у вас соперников, выставляющих свои работы в его галерее? – Почувствовав напряжение в его голосе, Ноэль попыталась разговорить Андре.

– Я стараюсь не думать о соперниках, – отозвался он, лицо же его казалось непроницаемой маской. – Мысли об этом мешают мне сосредоточиться, затрудняют работу. – Понимаю. – Почувствовав его досаду, Ноэль решила перевести разговор в более безопасное русло: – Шесть лет – это ведь очень большой срок, вполне достаточный, чтобы мистер Бариччи почувствовал к вам доверие, мог делиться с вами какими-то эпизодами своего прошлого. – Склонив голову, она вопросительно смотрела на Сардо. – Вы почему-то не спросили меня, какие эмоциональные шрамы оставило во мне знакомство с мистером Бариччи. Вы так тактичны или поняли все без вопросов?

Сардо, не отвечая ей, повернулся, обогнул приготовленную палитру и, миновав мольберт, достал из папки блокнот для эскизов и карандаш..

– Пока мы будем беседовать, я хочу сделать несколько предварительных набросков, – сообщил он ей.

Ноэль кивнула, хотела было повторить свой вопрос, но она почувствовала, что Андре сам заговорит на эту тему, когда сочтет нужным.

Он принялся рисовать, переводя взгляд с Ноэль на бумагу, – его рука скользила по бумаге, движения были легкими. размашистыми, уверенными.

Положив первый набросок в папку, он принялся за второй.

– Что касается вашего вопроса, то могу ответить так: у меня были некоторые подозрения… относительно ваших душевных шрамов. Судя по тому, как мистер Бариччи говорит о вас, я понял, что вы мнению значите для него. Ваше внешнее сходство – мимика, острый взгляд – бросается в глаза. Вы обладаете таким же, как у него, быстрым умом. – Андре пожал плечами. – Я догадываюсь, каковы были ваши эмоциональные потрясения после такой встречи.

– Скажите мне, Андре, – она опустила глаза, – мистер Бариччи – сострадательный человек?

– Он справедлив. Требователен, но справедлив. К тому же он блестящий делец, знающий, как умножить свое богатство. Наблюдать за его работой – огромное удовольствие. – Он улыбнулся печальной улыбкой. – Должен признаться, что я испытываю такое же благоговение к удачливым дельцам, как вы к художникам. У меня совершенно отсутствует деловая хватка.

– Но не в такой степени, как у меня творческая жилка, – сделала признание Ноэль, наблюдая за реакцией Андре.

В его лице ничто не дрогнуло.

– То, что вы приписываете своей неспособности разбираться в искусстве, на самом деле означает всего лишь отсутствие опыта. Вам нужен хороший наставник, и он пробудит в вас любовь к искусству. И к другим вещам тоже.

Намек был настолько прозрачен и нагл, что Ноэль невольно потупилась, а на щеках ее зарделся румянец.

Приняв ее реакцию за поощрение, Андре отбросил свой блокнот для эскизов и сделал несколько шагов к ней.

– В вас горит такой огонь, скрывается такая страсть, – пылко заговорил он, и рука его коснулась ее плеча. – Настоящий художник и настоящий мужчина мог бы раздуть яркое пламя из этого огня, раздуть до адской силы. – Он наклонился и слегка коснулся губами жилки, бьющейся на ее шее. – Позвольте мне стать этим мужчиной, Ноэль.

Прежде чем Ноэль успела дать ему отповедь, послышался грохот. Эшфорд, подчиняясь первому импульсу, был готов ринуться на Сардо с кулаками, но сумел обуздать себя в последнюю секунду, чтобы не сорвать их хитроумный план. Он с такой же скоростью сделал обратное движение, и хвост Бури оказался зажатым между его плечом и подоконником.

Кошка, издав отчаянный вопль, спрыгнула со своего места, пролетела расстояние между диваном и стулом, на котором сидела Ноэль, врезалась в мольберт, затем – в стол, палитра и холст при этом оказались опрокинуты. Андре, ругнувшись, оставил Ноэль и бросился спасать свои краски, наброски и холст от полного уничтожения. Кошка метнулась к двери и наткнулась на ноги входящего в комнату Эрика.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – загремел он. Буря, похожая теперь на рыжий комок шерсти, изукрашенный мазками всех цветов радуги, пулей вылетела в холл, оставляя за собой разноцветные следы на паркете.

Наконец воцарилась тишина, прерванная истерическим приступом хохота, – Ноэль не в силах была сдержать его.

– О Андре, простите ее, – смогла она наконец выговорить сквозь слезы, выступившие у нее на глазах.

Она принялась собирать с пола палитру, альбом для зарисовок и холст, изукрашенный разноцветными пятнами. В стороне валялся покосившийся мольберт.