– Пожалуй, я все-таки рискну… – Больше он не мог ждать и привлек Ноэль к себе, приникнув к ее губам со страстью жаждущего в пустыне.

– Поцелуй и ты меня, – велел он.

Ноэль тут же обвила его шею руками и поцеловала, не скрывая страсти.

Эшфорд, касаясь ее шелковистых локонов, целовал ее, наслаждаясь каждым мгновением.

Боже! Они не виделись всего три дня, но они показались ему вечностью.

На мгновение он забыл обо всем – о времени и месте, о реальности – и отдался этим сладостным ощущениям, поддался гипнозу, окутавшему их обоих и будто отделившему от остального мира.

Будто не подчиняясь его воле, рука Эшфорда легла на грудь Ноэль, и он ощутил ее нежность и упругость, ее восхитительную округлую форму.

– О Эшфорд!

Ноэль приподнялась на цыпочках, крепко прижавшись к нему, выгнув сниму, и тело ее ощутило твердость его мужского тела и приветствовало эту близость.

Ему казалось, что бедра его объяты пламенем.

– О Боже, мне хотелось бы сорвать с тебя одежду и овладеть тобой прямо здесь, – прошептал Эшфорд, сжимая ее в объятиях все крепче, пытаясь утолить жажду обладания. А ее податливое тело притягивало и манило своей нежностью, теплотой и готовностью принять его. И только несколько слоев одежды мешали нх слиянию.

Эта жажда становилась все более нестерпимой.

– Я хочу тебя, Ноэль, – хрипло прошептал он, целуя ее шею. – Я так сильно хочу тебя, что это желание лишает меня разума.

– Я тоже хочу тебя, – прошептала она, стараясь прижаться к нему еще крепче, преодолев преграду из одежды, отделявшую их друг от друга. – Я не хочу думать, Эш, и не хочу отрываться от тебя.

Но все же в его одурманенном страстью мозгу забрезжила наконец трезвая мысль.

– Черт возьми, – выбранился Эшфорд. Он пытался мыслить здраво, как ни трудно ему это давалось. – Любовь моя, в каждую секунду сюда может войти твой отец… Нет… не здесь и не сейчас…

– В таком случае когда?

Он опустил голову и встретил ее вопросительный взгляд.

– Скоро, – ответил он. – Очень скоро, думаю, это станет возможно.

Наступило молчание. Они оба будто измеряли значение только что сказанных слов.

– Нам надо поговорить, – сказала Ноэль, – Пока тебя не было, я видела сон о нас двоих. Я видела во сне бал… и все, что случилось потом. – Она отстранилась и заглянула ему в глаза. – Эшфорд, я…

– Тсс, тише. – Он снова поцеловал ее в лоб, потом в переносицу, в полураскрытые губы. – Я тоже грезил о нас, Каждую ночь вдали от тебя я горю как в лихорадке.

– Тогда к чему все это'? Что значит «тише»? Почему я не могу тебе сказать, что лю…

– Не надо, Ноэль. – Он выпустил се и отвернулся, не в силах продолжать этот разговор.

– Не надо? Что не надо, Эшфорд? – спросила она, заглядывая ему в лицо. – Я не должна говорить о своих чувствах? Но почему, Эшфорд? Почему я не могу тебе сказать, что у меня на сердце? – Она помолчала. – Потому что ты не можешь мне сказать, что на сердце у тебя?

На его лице отразились неуверенность и мука.

– Нет… Да.

– Так да или «нет»?

– И то и другое. Но дело не в том, что я не могу себя понять, а в том, что сначала мне надо уладить… – Он умолк, не закончив фразы, и в бессилии сжал руку в кулак. – Пожалуйста Буря, оставь это. Не говори об этом. Пока не говори. Когда я смогу убедить тебя не только словами, но и делом… Тогда мы и поговорим, но не раньше того.

– Я никогда не поверю, что для тебя это всего лишь преходящее увлечение, – задумчиво сказала Ноэль – И конечно, уж не одна только слепая страсть.

– О да! Ты совершенно права. – Эшфорд выпалил это с такой убежденностью, что Ноэль оставалось только кивнуть.

– Хорошо, – решила она наконец. – Я очень хотела бы понять твои резоны. Но если это невозможно, согласна подождать. Только помни: я не беспредельно терпелива, и пусть мое ожидание продлится не очень долго.

Эшфорд не знал, посмеяться ли ему над ее смелым и откровенным заявлением или, напротив, прийти, в отчаяние от своего полного бессилия.

– Мне жаль, Ноэль, – сказал он устало. – Скажу одно, я не буду долго испытывать твое терпение.

Они помолчали.

– Что бы ты ни скрывал от меня, Эшфорд, не могла бы я тебе помочь разобраться в твоих сомнениях? – заговорила

Ноэль.

– Нет, любовь моя, тебе это не под силу. Во всяком случае, не теперь. С этим я должен справиться сам.

– Не стану терзать тебя расспросами, но знай: мне ненавистна неопределенность.

– Знаю. – Он нежно провел по ее щеке тыльной стороной ладони. – Я хотел бы все тебе объяснить, но тайна принадлежит не мне. Я не могу обмануть доверие и нарушить свои обязательства.