Шрифт:
Адриан обхватил меня за колени и талию, почти усадил к себе на руки и точным движением вонзил клыки в мою шею. Боль, я вскрикнула - и чувство, отличное от того, что я испытывала во время укусов Маны. Что-то осторожно-радостное, несмело-благодарное, до боли трогательное задрожало под сердцем. Почему этот вампир такой светлый и робкий, такой... ребенок?.. Ответ пришел словно сам собой. Потому что Суби так хотела. Суби - как Ингемар, не допустит, чтобы ее сильный подопечный вышел из-под контроля.
Я обхватила плечи Адриана руками, наслаждаясь светом его внутреннего мира. Когда он вынул клыки и начал зализывать рану, я сказала:
– Вау...
– Что?
– между лизаниями спросил он.
– Это было очень... странно.
– Я старался. У меня плохо получается...
Что ж, неудивительно.
– Спасибо, - Адриан утер губы, улыбаясь. Его глаза светились.
– У тебя необыкновенная кровь... Я пил дампиров, но они были не такими... яркими.
– Мне сказали, что мой отец был из старых вампиров.
– А кто он?
– Я не знаю. Никто не знает, где он и жив ли вообще...
Адриан запил мою кровь бурбоном. Я тоже выпила.
– Все равно, я не понимаю, почему ты так добра ко мне, - пытливые голубые глаза смотрели прямо в душу.
– Потому что ты заслуживаешь этого.
– Я не верю.
– Поверь. Ни твой отец, ни Суби не понимают, что ты не вещь, не символ и не оружие террора. Я не жалею тебя, нет, я лишь за то, чтобы все было по справедливости.
Адриан с минуту смотрел на меня.
– Я знаю, когда смертные лгут, - сказал он, - ты и сама веришь в то, что говоришь.
– Я не обычная смертная, и я говорю чистую правду.
Адриан встал. Он был нахмурен и немного растерян.
– Мне непривычно верить кому-то...
– Кроме Суби?
– Я не... Я не думал, что сегодня встречу странную смертную, - Адриан коснулся моей головы, словно еще раз стремясь испытать дампирское очарование.
– Но мне пора к Суби. Она зовет меня. Я чую.
– Никому не говори...
– напомнила я.
– Иначе у нас будут проблемы.
– Не скажу, - Адриан прополоскал рот бурбоном, сплюнул в ладонь, промыл губы. Видно, за годы жизни с Суби он научился, по крайней мере, одному - хитрить и скрывать от нее следы своевольных поступков. О, как ты похож на меня, Адриан...
– Ты укус спрячь, хорошо? Иначе нас разоблачат в краткие сроки...
– Хорошо, - я протянула руку за бутылкой и, налив на ладонь спиртное, прижгла рану. Острая боль пронзила тело, но лишь на миг.
Адриан смотрел на меня с улыбкой.
– Спасибо, ты сумасшедшая, но мне нравится.
И он скрылся за дверями зимнего сада. Я подождала, пока обсохнет отвратительно воняющая жидкость на шее, после вышла через другую дверь в сад. Сразу же замерзнув, я взяла снега и попыталась уничтожить и запах бурбона.
Не могу сказать, что была рада ко всем своим проблемам добавить еще и головную боль с ребенком Маны, но я чувствовала непреодолимое желание прекратить этот затянувшийся балаган, в котором Суби потрясает перед носом Маны спёртым у него граалем в лице Адриана, бедный затурканный вампир не знает, что ему делать и как не слушать голоса Суби в его голове. Мана страдает, что ему не идет совсем, несет околесицу - что тоже не к лицу вампиру, равному по силе тысячелетнему. И зрители - другие вампиры, которые ничего не могут или не хотят сделать. И я, снова вообразившая себя Господом Богом и думающая, что смогу как-то разрешить эту ситуацию...
Меня ждала на завтра еще одна головная боль.
Мне позвонил Северус, мой брат. Он не звонил с тех самых пор, как Мана сломал ему нос в доме моих родителей.
– Гайя, я в Киеве, - сказал он вместо приветствия.
– Мне некуда пойти... Мама выгнала меня.
Я в этот момент сидела с Николой в салоне красоты. Ей делали массаж, мне - маникюр.
– Сева, как?.. Почему?
– Гайя, можно я у тебя пока остановлюсь?
– он не ответил на мой вопрос.
– Я ненадолго. Потом... что-нибудь придумаю.
– Конечно, но как же учеба, Сев? Как же...
– Меня отчислили.
Вцепляясь в подлокотник кресла, я с трудом сдержалась от потока площадной брани.
– Жди меня, я через час буду у моего дома. Жди в подъезде, а то замерзнешь...
Северус выглядел отвратительно. Бледный, с синими кругами под глазами, осунувшийся и исхудавший, в замызганной куртке, совсем не подходящей к морозной погоде начала февраля. Волосы его потускнели и свалялись - видно, он давно их не мыл. Я твердо решила, что завтра же засуну это несчастье в реабилитационный центр для наркоманов. Главное, чтобы он до завтра не вынес из моего дома всю технику.