– Все мужчины в душе мазохисты.

– Да ну?
– он посмотрел мне в глаза, положил остывающую ладонь на мою щеку, большим пальцем гладя ее.
– А я решил, что кому-то жизненно необходимо слегка поиздеваться над вампиром...

– Вот как, и ты готов терпеть издевательства ради моих низменных желаний?

– Да мне пофиг, как заниматься с тобой любовью, - Мана поцеловал меня, - лишь бы заниматься...

– Давай уже выйдем в гостиную.

– Думаешь, нас там кто-то ждет?..

В гостиной и впрямь было пусто. На полу валялись бутылки, пробки, пепельницы были забиты окурками и тяжелый смрад висел над всем этим. Едва слышно мурлыкал музыкальный центр. Правда, когда мы с Маной приблизились к диванам, чтобы присесть, то обнаружили там спящего смертного.

– Бедняга, бесхозным остался, - фальшиво пожалела я его.

– Ничего подобного, у него укус на запястье...

– А, точно.

– Хочешь чего-то?

– Сигарету и шампанского...

– Я тоже хочу покурить и выпить.

Мана не успел налить мне шампанского. Я же успела лишь сбросить надоевшие сабо и чужую кофточку. Из одной из комнат второго этажа раздался душераздирающий крик, крик боли, а за ним следом еще один. Мы с Маной наперегонки понеслись наверх, причем он задержался, хватая свою саблю.

– Помогите!
– я узнала голос Ивана.

Из комнат повысыпали другие вампы разной степени одетости. Мана распахнул дверь в комнату Ивана, я вбежала следом, за мной - остальные. Особенно забавны были Эристав и Джейми в трусах, но с оружием.

Мана, смачно выругавшись, загнал оружие в ножны. Иван стоял чуть в стороне от кровати и трясся, жалко ссутулившись. Он был голым, лишь прикрывал причинное место ладонью.

– Кимура!
– заорал Мана.

Я вышла из-за его спины, а то маячит тут... То, что я увидела, подкосило мои ноги. Я схватилась за Ману. Влетел Ким в одних штанах и Саша в халате.

На постели, совершенно обнаженная, лежала Ксеня, раскинув ноги. В первый момент в полумраке я не заметила, но потом увидела: из влагалища девочки стремительно вытекала кровь, окрашивая светло-голубое постельное белье в темный цвет.

– Мне больно...
– простонала девочка.

Ким, не медля ни секунды, прокусил запястье и сунул его ко рту Ксени.

– Пей!

Она начала жадно глотать кровь вампира. По лицу девочки струились слезы.

– Иван.

Тяжелый голос Маны.

– Я... я клянусь!.. Я не хотел!
– губы мальчика дрожали.

– Что называется - затрахал до смерти, - с тяжелым вздохом резюмировал Джейми и начал выгонять всех из комнаты.

Мана приблизился к Ксюше, сел на край кровати, склонился над ее грудью и прижался к ней ухом. Ким сделал то же с другой стороны. Я стыдливо накинула простынку на нижнюю часть тела девочки.

– Поздно, - вынес свой вердикт Мана.

Иван издал стон. Мастер Левобережья встал, подобрал с пола джинсы и швырнул ему:

– Прикрой яйца.

Иван схватил одежду и, отвернувшись, оделся. Саша стояла, скрестив судорожно руки, и темные слезы текли по ее щекам.

– Я не хотел... Я просто... Просто...
– по лицу Ивана тоже поползли слезы, он трясся, как осиновый лист.

Я смотрела на заострившиеся черты девочки.

– Больно... и холодно...
– прошептала она.

Мое сердце зашлось неистовым биением, комок подкатил к горлу. Я накрыла Ксюшу покрывалом. Больше ничего для нее сделать я не могла.

– Ну что, я звоню Ингемару, - сказал Ким, доставая из кармана штанов телефон.

– Может, ей вертолет вызвать?..
– предложила стоящая в дверях Бирсен.

– Какой вертолет, она угасает на глазах, - Мана достал сигарету и закурил.
– Кровь Кима не помогла. Ей минут пять осталось.

Иван зарыдал, падая на колени.

– Иван, мы ее обращаем, нет?
– спросил холодно Мана у него.

– Да, - прорыдал тот, обхватив себя руками.

– Алло, Ингемар, надо твое разрешение на обращение девушки, что с Иваном сегодня была. Ага. Спасибо. Она умирает. Давай.

Ким сунул телефон в карман и оперся коленом о кровать, вопросительно глядя на Ману. Тот кивнул.

– Обращаю я, так как, судя по всему, ей тут и жить, - и Ким склонился к шее девочки.

Она была уже в беспамятстве. Чувствуя, как слезы подбираются к глазам, я подошла к отчаянно рыдающему Ване, села рядом на пол и, обняв его за плечи, притянула к себе. Мальчик вцепился в мои колени, прижимаясь к ним лицом и обхватив мои ноги руками. Он дрожал и заходился в рыдании.