Шрифт:
– В чем соль вашего отношения к Эстелле? Должно ли нам воспринимать это как идеологию отношения к смертным?
Хитра. За такой вопрос она по шее не получит.
– О нет, Жозефин, я просто тоскую иногда по тем временам, когда рабство было официально разрешено. Хотя теперь даже лучше - ведь рабыня есть только у меня, - и он засмеялся.
– И ей это нравится, да, Эстелла? Отвечай!
– видимо, он ударил ее, потому что вслед за его "Отвечай!" прозвучал еще один болезненный вскрик Эстеллы.
– Си, мио падроне...
Наверное, он уже выбил из нее другие слова. Нечаянно сжимаю кулаки так сильно, что причиняю себе боль.
– Кроме того, она так... прелестна. Разве ты, цветочек, не хотела бы иметь такую девушку для развлечений? Такую...
– он употребил слово вроде "пупа" или "пута". Ах нет, "пута" - это "шлюха" на испанском, по-моему...
– Не знаю, Мастер, я больше по мальчикам...
– Многое теряешь, - он снова смеется, и ему вторят другие вампиры. Раболепно вторят.
– Дай руку.
– Я... Мастер...
– Да не бойся! Ну? Как? Приятно, не так ли?
– снова смеется, а за ним и его свита.
– Н-да... Пожалуй...
– это Жози бормочет еле слышно. Хоть бы музыку проклятую выключили. Хотя тогда тишина начнет по-настоящему угнетать.
– Сними платье, Эстелла, - на английском говорит ей Траян.
Молчание.
– Ты меня не расслышала? Платье снимай.
– Падроне...
Хрясь! Звук этой пощечины слышали, верно, даже соседи. Слышу тихий плач. Теперь ногтями впиваюсь уже в стену.
– Вот умница.
Раздался напуганный всхлип. Наверное, Мастер ударил - а сейчас приласкал.
– Ну, иди сюда. Эй, Примо, полегче с вашим смертным...
О, там еще и смертные есть? Ну, Траян без угощения в гости не ходит. Молодец. Наверное.
– Кому еще выпивки?
– слышу чересчур жизнерадостный голос Бирсен.
– Сядь, Бирсен. Сейчас Эстелла снимет вот это и принесет всем нам напитки.
Тишина.
– Ну же, снимай. Или мне повторить еще раз?
Тишина.
– Вот так. И это тоже. Ну?
Тишина.
– Ну?!
Траян, наверное, исчерпал уже все поводы оправданно придраться к своей рабыне. Потому как сейчас он буквально дое...вался к ней.
– Почему ты такая непослушная? Ты сама вынуждаешь меня наказывать тебя.
Я услышала свист, характерный свист, когда кнут или хлыст рассекает воздух - и крик Эстеллы. Я закрыла глаза. Ненависть, кипящая в моей душе, казалось, сейчас начнет переливаться через край.
– Почему, - свист - вскрик, - ты, - свист - вскрик, - такая, - свист - вскрик, - непослушная?!
– свист, свист,свист, свист...
Крики я считать не стала. Схватила пистолет из сумочки, сняла с предохранителя. И, не давая себе времени на раздумья, я распахнула дверь комнаты и стала на входе в зал. Руку с пистолетом я спрятала за стеной, будто бы держась за нее. Первые две секунды я смотрела лишь перед собой.
Наверное, я эффектно появилась. По крайней мере я не слышала ни звука, кроме треклятого мурлыкающего музыкального центра. Потом я взглянула на честную компанию, рассевшуюся по диванам, креслам (непременные атрибуты любой вампирской гостиной) и даже на полу. По крайней мере, на полу сидел черноволосый, смахивающий на Хоакина Кортеса, смуглый жгучий молодой человек, который смотрел на меня немигающими маслинами глаз. Еще на полу сидела Жози с каким-то смертным. Ее глаза были полны неподдельного ужаса. Тоже на меня смотрела.
Еще... спиной ко мне сидела обнаженная - за исключением трусов - молодая светловолосая женщина. И я едва не провалила все свое пафосное появление, едва сдержалась, чтобы не заорать. Именно эту узкую, согнутую под непосильной тяжестью спину я видела в зеркале Бездны. Скорбь. Тогда я окрестила ее так.
Бвстро беру себя в руки. Подумаешь. Мало ли. Так... Флорин в обнимку с Жанной, Бирсен, какая-то пышноволосая тетка с ртом в лучших традициях Кэмерон Диас и Джулии Робертс, с крупными, слегка навыкате, карими глазами. Обнимает смирную перепуганную девушку. Меучча и ее смертная, надо полагать?.. Двое словно сошедших с картин Микеланджело парней, похожих друг на друга, как две капли воды. Между ними сидит милейший паренек, запуганный тоже, из чего делаю вывод, что он смертный. Близнецы Амандо, значит, купидоны с копной кудрявых русых волос и крайне б...довитыми зелеными глазами. Какая-то девушка, словно кол проглотила, ровно и напряженно сидит подле близнецов.
Ну, а собственно между близнецами и Меуччей сидит тот, кому я обязана своим адским житьем-бытьем в последние несколько недель. Мастер Траян Романо. Он не отставал от сидящих вокруг, тоже смотрел на меня с улыбкой, вопросительно подняв бровь.
Что я могу сказать о Мастере Траяне? Мне бы, наверное, следовало бледно вякнуть: "Скузи, синьор, ошиблась дверью" и скрыться. Или застрелиться. Пожалуй, последнее подходило больше. Потому что если от Ингемара порой веяло древним холодом, то вокруг Траяна сомкнулись вечные льды Антарктиды в самом сердце полярной ночи. И в то же время - он был так притягателен... Я уже знала, почему он улыбался мне. И в ответ улыбаться не стала.