Шрифт:
– Ну-ну, - слезы заструились и по моим щекам, - ты не виноват. Ты просто еще очень юн...
Саша села на пол позади Вани и налегла грудью на него, обнимая. Мана и Бирсен стояли, глядя как Ким отрывается от девочки, утирая губы.
– Все. Осталось дождаться, пока она умрет. Бирсен, не могла бы ты мне перстень принести?
– патернал взял руку Ксени, поглядел на нее.
– Самый маленький, какой найдешь...
Бирсен в зеленом пеньюаре ушла куда-то. Мана, сбивая пепел в стоящую на комоде пепельницу, сказал:
– Ее надо будет отвезти домой, когда она умрет.
– Само собой. И вынести из морга до того, как она обратится.
Мана кивнул. Рука Кимуры гладила голову девочки.
Иван не плакал уже. Саша оглаживала его по плечам и рукам. Я держала ладонь под его щекой. Ваня ждал.
Прошло какое-то время. Пришла Бирсен, дала Киму кольцо. Тот с трудом, но надел его на указательный палец девочки.
– Так мы ее найдем быстро. Все, она мертва.
Иван вцепился в мои колени так, что я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от боли.
– Иван, - Мана приблизился к нам, присел на корточки. В его голосе даже было что-то вроде сострадания, - где она живет, знаешь?
– В том доме, возле которого нас Гайя нашла в первый раз, - голос мальчика звучал глухо.
Мана вопросительно взглянул на меня. Я назвала адрес. Мысли в голове путались, покалывало в виске. Видимо, Мана увидел мое состояние. Он потрепал меня по голове и сказал:
– Держись.
Ким включил свет.
– Мана, ты отвезешь ее?
– спросил он.
– Да. Помоги мне одеть ее, Бирсен.
– Я с тобой съезжу, пожалуй, - сказала турчанка, поднимая с пола нижнее белье девочки.
Пока они одевали ее, я мерно раскачивалась, баюкая Ивана и Сашу. Внутри меня словно что-то умерло. Сколько еще смертей я увижу, находясь рядом с вампирами... И каждый раз во мне будет умирать часть меня самой, та часть, которой всегда претили кровь, насилие и смерть. Мана застегивал на Ксюше кофту, которую взял с кресла. Бирсен надевала на остывающие уже ступни носки. Саша по просьбе Кимуры принесла обувь и пальто девочки. Потом вернулась к нам, снова накрывая Ивана собой.
– Все, мы пошли, - Мана кивнул мне, поднимая мертвую девочку на руки.
Бирсен, уже в джинсах и свитере, вышла за ним из комнаты. Ким последовал за ними. Из гостиной я услышала его голос: "Так, праздник закончен, всем по домам. Ребята, вызовите такси и займитесь..." Дальше я не расслышала.
– Гайя, - позвал меня прерывистым голосом Ваня.
– Что?
– Я не хотел.
– Я знаю, Вань, знаю.
– Так... получилось. Я не рассчитал сил...
– Я понимаю. Ты никогда ранее не делал этого со смертными - я имею в виду, будучи вампиром. Поэтому ты не знал, что в горячке надо немного контролировать себя. Теперь знаешь.
– Ну она же... она...
– и Иван опять заплакал.
Я чувствовала, как кровавые слезы текут по моим коленям. Подол платья промок от крови еще раньше. Я гладила Ивана по голове, Саша - по рукам. Я минут двадцать своим полупьяным языком плела всякую чушь максимально убедительным тоном.
– Поверь, ожив, Ксеня будет на седьмом небе. Она вскоре вернется в этот дом, оживет и вы будете вместе. Да она просто описается от счастья... Хотя нет, вы же не писаете...
В комнату вошел Кимура в черном шелковом кимоно, распахнутом на груди. В руках он нес большую чашку кофе для меня и несколько бутербродов на тарелке. Я почувствовала, как урчит в животе от соблазнительного запаха кофе и ветчины с сыром. Ким поставил чашку и тарелку возле меня, сам сел на пятки напротив.
– Думаешь, она будет рада?
– спросил тихо Иван.
– Думаю, она будет вне себя от счастья. А ты теперь знаешь, каковы твои силы. Правда же?
– Я больше никогда не буду спать со смертными...
– Как скажешь. Главное, что ты должен понимать - твоей вины тут нет. Как вампир ты - грудной младенец. И не можешь отвечать за свои действия. Это понимают, кажется, все, кроме тебя.
– Спасибо...
Кимура посмотрел на часы. В молчании мы просидели минут десять. Мне очень хотелось есть, но я не осмеливалась лопать бутерброды, когда кому-то так плохо.
Однако вскоре я ощутила, как Саша и Иван навалились на меня прямо-таки свинцовой тяжестью. Кимура встал на колено, поднял Сашу и унес куда-то. Через минуту вернулся за Иваном.
– Идем, - сказал мне патернал.
Я, с трудом подымаясь на затекших ногах, взяла чашку и тарелку и потрусила за Кимурой.
Он уложил Ваню возле Саши в своей комнате.
– Пошли, - Ким, утерев салфеткой лицо мальчика, повел меня вниз.
Тяжелый смрад гулянки еще не развеялся. В гостиной на диване лежал Джейми и курил. На нас он не отреагировал никак. Ким привел меня в кухню, усадил на стул.