Хозяйка расставила на столе тарелки, нарезала хлеба, вынула из печи казанок и поставила на стол.

Василий хлебал наваристые щи и понимал, что дачница, эта интеллигентная особа со своим малолетним сыном, ему не попутчица. Пробираться с такими по тылам небезопасно. Парнишка – другое дело. Он и помощник в пути, и в разведку послать можно. И вслух сказал:

– Переходить линию фронта будем ночью. Нас могут обнаружить и обстрелять. Так что с маленьким ребенком такой поход весьма опасен. Без сына вы же не решитесь?

– Ни за что! – решительно ответила Мария Львовна. – Разве я смогу показаться моему Сереже на глаза без Вовочки?

– Тогда придется вам подождать, пока мы не начнем наступать.

– Дядя летчик, а меня возьмете? – выпалил Петька с мальчишеской непосредственностью.

– Только при одном условии.

– Каком? – Мальчишка подался вперед, чувствуя, что сбывается надежда.

– Повиноваться!

– Согласен! – Петька вскинул руку в пионерском приветствии. – Даю честное пионерское!

Парнишка Василию понравился.

«Родители небось розыск объявили, а он, шельмец, только о войне мечтает, – подумал Дратунь и тут же решил, что, будь он сейчас в таком мальчишеском возрасте, наверняка бы подался к фронту. – В его годы мы лишь завидовали тем, кто сражался на гражданской войне».

Хозяйка собрала в дорогу узелок с едой. Дачница сунула Василию листок из записной книжки с номером телефона.

– Окажите любезность, пожалуйста, как доберетесь до Ленинграда, позвоните по этому номеру, скажите мужу, что я вынуждена торчать здесь…

Летчика и паренька хозяйка вывела огородами к окраине села. Ночь стояла тихая и темная. По небу быстро двигались тучи, и желтый осколок луны слабо пробивался сквозь их толщу бледным светом. Не верилось, что невдалеке от этой мирной жизни бушует пламя войны и гибнут люди.

– Ты, сынок, сразу веди к деду Евтею, – напутствовала хозяйка Петра. – А тот всю округу знает, каждую тропинку исходил. Евтей лесами выведет, к самому Ленинграду выведет.

Миклашевский вел свою маленькую группу лесом, обходя железнодорожную станцию и крупный поселок Струги Красные. Он не сомневался, что на станции и в поселке хозяйничают немцы.

Поздно вечером подошли к железнодорожному полотну. Долго вслушивались и всматривались. Потом по команде Миклашевского броском вскочили на насыпь и, перебежав через двухпутное полотно, нырнули в ближайшие кусты. За спиной со стороны насыпи резанули автоматные очереди.

– Ложись!..

Трассирующие пули голубоватыми линиями прошли стороной. Гитлеровцы охраняли дорогу.

– Мину бы сюда, – мечтательно произнес Александрин. – Под рельсу заложить, а?

– У нас даже гранаты нету, – ответил Тагисбаев. – Одна злость.

– Злость тоже оружие, – сказал Миклашевский и поднялся. – Вроде тихо. Потопали дальше.

Шли быстро и бесшумно. Игорь вел по тропинкам, протоптанным грибниками, избегая открытых просек и вырубок. В лесной чаще он чувствовал себя увереннее. Густеющая темнота скрывала маленький отряд. В лесу было тихо и тепло. Пахло сосновой смолой, прелью и грибами. Грибной запах щекотал ноздри и разжигал аппетит. Александрин шагал за Миклашевским и мысленно видел тарелку густого супа с белыми грибами… Миклашевский вспоминал, как дома жена поджаривала на сковороде картошку с мелко нарезанными сыроежками, подосиновиками, подберезовиками…

Бердыбек Тагисбаев в мечтах видел себя дома, в родной степи. Он сидел в юрте возле низенького столика, на котором поставлен поднос с выложенным горкой мелко нарезанным вареным мясом.

– Совсем бешбармаком пахнет, – вздохнул Тагисбаев.

– Чем-чем?

– Бешбармаком, говорю. Такой вкусный есть казахский еда.

– А, знаю, – сказал Александрин. – Тесто с мясом.

– Ничего ты не знаешь! Бешбармак настоящий – самый лучший еда, понимаешь? Это совсем не каша. Молодой барашка надо резать, чтоб жирный был. Мясо, как цветы розы… И еще в котел туда кладут лук и самсок… ну по-русски называется чеснок. Потом делают тесто, крепко месят… А кушать надо отдельно. Отдельно суп, шурпа называется, отдельно мясо. Сейчас нюхай, пожалуйста, воздух. Понимаешь, как пахнет?

– Грибной дух идет.

– Ничего не понимаешь!.. Какой такой грибной, зачем грибы? Понимаешь, сейчас бешбармаком настоящим воздух пахнет!

– Тише вы! – Миклашевский охладил пыл Тагисбаева, хотя и у самого вертелись на кончике языка слова про разные вкусные кушанья, приготовленные из грибов, которые, как считал Игорь, лучше любой азиатской пищи.

Над лесом взошла луна, напоминающая сломанную пополам золотистую пышку, испеченную на сковороде. Серебристый свет лег мягкими пятнами, высветлил лес, стало веселее шагать по чуть приметной тропинке. Лес хранил задумчивое молчание. Здесь, на сырой и перегнойной земле, растут и умирают деревья. Много они повидали за свой бесконечный век, но поведать о том могут далеко не каждому.