Мы поехали на минивэне «додже», принадлежавшем Мери Лу. В нем пахло мармеладными мишками, виноградными леденцами и чизбургерами из Макдональдса. А когда я повернулась, чтобы взглянуть в заднее окно, то на меня уставились два детских кресла, которые заставили меня почувствовать себя не в своей тарелке. Мы поболтались перед домом Морелли, потаращились на его окна, ничего не увидев интересного. Свет был включен, но шторы задернуты. Его пикап стоял на месте, поэтому он, наверно, был дома, но гарантий не было. Морелли жил в доме с терассой, а это затрудняло слежку, потому что мы не могли прокрасться вокруг всего дома и с легкостью провести разведку.

– Отсюда нам ничего не разглядеть, – заметила я. – Давай припаркуемся на соседней улице и пройдемся пешком.

Мери Лу последовала моим указаниям и оделась в черное. Черный кожаный жакет со сбегающей по рукавам бахромой, черные кожаные брючки в обтяжку, и, как компромисс между предложенными мной кедами и ее предпочтением четырехдюймовых шпилек, она надела черные ковбойские сапожки.

Дом Морелли находился в середине квартала, его узкий дворик примыкал задом к служебной дороге с односторонним движением, стороны очерчены пыльным зеленым ограждением. Морелли еще не занялся садоводством.

Небо было затянуто облаками. Луны не видать. Переулок, проходящий по задам, не освещался фонарями. Чем темнее, тем лучше. Я была вооружена до зубов: перцовый баллончик, фонарик, «смит и вессон», электрошокер, сотовый телефон. Я постоянно высматривала признаки присутствия Рамиреза, но не видела ничего. Спокойней мне не становилось, поскольку вычисление Рамиреза к моим талантам приписать было нельзя.

Мы прошли по переулку и остановились у дворика Морелли. В кухне горел свет. На единственном окне в кухне и на задней двери были подняты жалюзи. Морелли прошел мимо окна, и мы с Мери Лу отпрянули, отступив в тень. Он вернулся и застрял у стойки, видимо, что–то соображая на ужин.

До нас донесся звонок телефона. Морелли ответил. И пока разговаривал, прохаживался по кухне.

– Не из тех, кого он рад слышать, – заметила Мери Лу. – Даже не улыбнулся.

Морелли закончил разговор и стал есть сандвич, все еще стоя у прилавка. Потом запил сандвич кокой. Я подумала, что кока – хороший знак. Если бы он устраивался на ночлег, то наверно пил бы пиво. Тут он выключил свет и покинул кухню.

Сейчас у меня возникла проблема. Если я выберу для наблюдения не ту часть дома, то могу упустить, когда Морелли уйдет. А к тому моменту, когда я добегу до машины и помчусь за ним, может быть слишком поздно. Мы с Мери Лу могли разделиться, но тогда зачем было ее вообще брать? Я же просто хотела, чтобы еще одна пара глаз смотрела за Рамирезом.

– Давай, – позвала я, прокрадываясь ближе к дому. – Нам нужно подойти ближе.

Я прижала нос к оконному стеклу на задней двери. Так можно ясно разглядеть переднюю, кухню и столовую. Я могла слышать телевизор, но не видела его. И не видела нигде Морелли.

– Ты его видишь? – поинтересовалась Мери Лу.

– Нет.

Она заглянула в дверное окно вместе со мной.

– Жаль, что отсюда не разглядеть входную дверь. Как мы узнаем, Морелли вышел или нет?

– Он выключает свет, когда уходит.

Свет мигнул и погас. До нас донесся звук отворяемой и захлопнувшейся двери.

– Черт! – я отпрянула от двери и бросилась к машине.

Мери Лу бежала за мной, как могла, изо всех сил, учитывая тесные брючки и ковбойские сапожки, а также то, что ноги у нее короче моих на несколько дюймов.

Мы загрузились в машину. Мери Лу сунула ключ в гнездо зажигания, и «мамочкин» автомобиль нацелился ринуться в погоню. Мы вылетели за угол и увидели лишь, как исчезли хвостовые огни Морелли, когда он завернул направо в двух кварталах от нас.

– Отлично, – произнесла она. – Нам нельзя подъезжать слишком близко, чтобы он нас увидел.

– Ты думаешь, он собирается повидаться с Терри?

– Возможно. Или, может, отправился сменить кого–нибудь в слежке.

Сейчас, когда первый шквал эмоций был позади, мне уже было трудно поверить, что у Джо были какие–то романтические или сексуальные отношения с Терри. Это не имело ничего общего с мужчиной Джо. Все дело в Джо–полицейском. Джо не стал бы путаться с семьей Гризолли.

Он сказал мне, что у них что–то общее с Терри – что они оба в связке. И я подозревала, что это была за связь. Думаю, что возможно Джо и Терри вместе работали, только я не могла представить в каком качестве. Может, Джо и Терри выступали в роли посредников между Вито и федералами. А интерес Торчка к чекам вероятно поддерживает мою версию утаивания доходов. Хотя не знаю, зачем правительству интересоваться этой версией.

Джо повернул в Гамильтон, проехал четверть мили и въехал на стоянку у «Севен–илевен». Мери Лу проехала мимо, обогнула квартал и подождала на обочине с выключенными фарами. Джо вышел из магазина с пакетом и сел снова в машину.

– О, черт. Я умираю, как хочу знать, что там в пакете, – заявила Мери Лу. – В «Севен–илевен» продают презервативы? Никогда не обращала внимания.

– В пакете что–нибудь сладкое, – предположила я. – Ставлю деньги на мороженое. С шоколадом.

– Спорим, он взял мороженое для Терри!