Поднявшись с места, он шагнул к ней, сильными руками взял за плечи и приблизил лицо к ее лицу так, чтобы близко-близко глядеть в глаза друг другу.

— Я увлечен. Я увлечен тобой с того момента, как мы встретились. Я так увлечен, что рискую опоздать на дежурство, что может стоить мне моего звания и должности в посольстве. Я увлечен, несмотря на исключительно неблагоприятные обстоятельства времени и места, при которых мы нашли друг друга. Но, Кендра, я хочу спросить тебя еще раз: ты поужинаешь со мной? Ты дашь нам с тобой возможность получше узнать друг друга, пока ты не улетела домой?

— Я не могу оставить девочек…

Он отпустил ее плечи, резко повернулся на каблуках и устремился к двери.

Кендра хотела удержать его за рукав, но ее пальцы соскользнули на бугор мышц, напрягшихся под теплой, гладкой кожей его руки. Не отпуская его, она поднялась на ноги.

— Но… если ты не возражаешь против кое-какой компании… если девочки пойдут с нами, ничто не помешает мне принять твое приглашение.

Напряжение мышц под ее пальцами спало, он опять повернулся к ней.

— Вывести поужинать двенадцать девочек? Нет проблем! Именно о таком романтическом свидании я так долго мечтал, — сухо сказал он.

— Ты совершенно не должен оплачивать их ужин. Все расходы, включая расходы на еду…

Джек положил два пальца поперек ее губ.

— Я оплачу ужин сотни девочек, если только ты пойдешь со мной!

От этого прикосновения губы ее дрогнули, дрожь желания пробежала вдоль позвоночника, перехватило дыхание. Кончиками пальцев он провел по ее щеке и, дойдя до уха, очертил его нежным движением, большим пальцем слегка поглаживая ей подбородок. Она потерлась щекой об его руку, не в силах сдержать тихого мурлыканья.

Он резко вздохнул и зажмурился, и долго стоял совершенно неподвижно, а от него почти осязаемыми волнами расходилось напряжение. Затем убрал руку и отступил.

— Я должен идти. Я позвоню тебе попозже насчет ужина, — хрипло проговорил он. — И не вздумай изменить свое решение!

Тут коридорный принес Кендре кофе, лишив их возможности разговаривать дальше, и, коротко улыбнувшись и помахав рукой, Джек ушел.

Коридорный поставил поднос на маленький круглый столик подле высокого окна, выходящего на сад Тюильри, поднял тяжелые парчовые шторы и открыл окно. Затем с сияющей улыбкой повернулся к ней, протягивая Кендре букетик розовых фрезий и счет.

Тонкий сладкий аромат мелких цветочков смешивался с запахом крепкого кофе, поднимавшимся из носика серебряного кофейника, стоявшего на подносе. Она подписала счет, вручила человеку десятифранковую монету и пожелала доброго утра.

В семь часов у девочек зазвонят будильники, а ровно в восемь они договорились встретиться внизу, в гостиничном кафе, чтобы позавтракать. И у нее есть еще целых два часа, чтобы побыть наедине с собой и успокоить расходившиеся нервы, — почти достаточно!

Неурочный визит Джека выбил ее из колеи. Она пытается держать его на расстоянии, он старается преодолеть ее сопротивление. Если она скажет твердое и определенное «нет», он уйдет и больше не покажется, но тогда ей всю жизнь предстоит жалеть о том, что она никогда не увидит его, не узнает немного лучше, жалеть, что не провела с ним чуть больше времени, хотя это было возможно.

Ее удивляло и приводило в замешательство их взаимное притяжение. И раньше она встречала мужчин, которые ее привлекали, волновали физически. Но никогда в жизни с ней не случалось, чтобы мужчина так взбудоражил каждый атом ее существа, как это удалось Джеку Рэндаллу. С ним она чувствовала приближение страсти, той страсти, что пожаром охватывает сердце, разрастается, зреет, не дает покоя, требуя завершения на всех уровнях — физическом, эмоциональном, духовном. Страсти, которую невозможно отринул и невозможно удовлетворить, если не затронуты самые сокровенные истоки чувств мужчины и женщины.

Страсти, которой — увы! — не суждено соединить их с Джеком.

Он слишком мужчина, чтобы удовольствоваться невинным флиртом. Она никогда не была женщиной, ищущей приключений.

Усилием воли Кендра выбросила Джека из головы. Принесла на столик оставшиеся бриоши. Налила из серебряного кофейника черного кофе в тонкую фарфоровую чашечку, добавила молока из серебряного молочника и ложечку сахара из серебряной сахарницы, затем откинулась на спинку кресла, чтобы встретить рассвет.

Париж начинал просыпаться. Солнце играло на острых блестящих шпилях, венчающих кованую ограду сада Тюильри. Внизу, по улице Риволи, потоком шли грузовые фургоны и такси. Перед экскурсионным бюро через несколько домов от гостиницы выстраивалась вереница туристических автобусов. Звук метел дворников смешивался с трелями птиц. В окно вливался стремительно теплеющий воздух, обещая еще один жаркий и душный день. Кендра откусила еще теплой бриоши и отпила кофе с молоком, наслаждаясь мгновениями тишины и покоя. Этот день был полон обещаний. Она не могла дождаться, когда же они с девочками выйдут на улицы Парижа.