— Продолжай.

— Барбекю на ребрышках под секретным соусом, который мы с сестрой изобрели лет пять назад.

— И что в нем такого секретного?

— В основе — полбутылки лучшего виски из отцовских запасов, после чего мы регулярно подходим к бару и добавляем.

Джек засмеялся и накрыл руку Кендры своей.

— Приготовишь мне как-нибудь?

Кендра замолчала. Высвободив ладонь, она стала намазывать маслом кусочек хлеба. Ей вдруг безумно захотелось готовить еду для Джека. Как жаль, что это невозможно.

— Ты знаешь, я специально попросил принести нам салат перед главным блюдом, — вздохнул Джек. — Но пока не вижу никаких салатов.

— Не принимай близко к сердцу, Джек, — улыбнулась Кендра, забыв минутную грусть. — У французов есть определенный ритуал принятия пищи…

— Который высечен на каменных скрижалях и вручен Моисею как десять заповедей, и его столь же свято соблюдают, — закончил он.

— Я понимаю. Я тоже все время прошу принести мне кофе к десерту, но мне все время приносят его последесерта. — Кендра намазала маслом еще кусочек хлеба. Ей понравилось. Может быть, начать и дома покупать несоленое масло?

— А еще я заказал нам вино, белое бургундское, — сказал Джек. — А девочки могут заказать себе прохладительные напитки или молоко, как захотят.

— Наверное, все они попросят лимонад. Это их последнее увлечение.

— Лимонад?

— В кувшин воды выжимаются лимоны, и все это подается в бокалах, украшенных кружочками лимона с сахаром, — объяснила Кендра. — Ну а я, хоть и не пьяница, с удовольствием выпью бокал белого вина.

Вернулся официант с серебряным ведерком, за ним следовал соммелье — два-три века назад его называли бы виночерпием. Он продемонстрировал этикетку бутылки и приступил к торжественному ритуалу извлечения пробки, после чего полагалось налить глоток вина Джеку на пробу.

— Кендра, есть только одна вещь, к которой французы относятся более серьезно, чем к еде. Это вино. — Джек взял бокал, попробовал и кивнул.

Соммелье наполнил бокал Кендры, затем налил Джеку.

— Сделай вид, что, смакуя это бургундское, ты испытываешь чуть ли не религиозный экстаз, а то этот парень еще, чего добро го, отравит тебя или пойдет на кухню и уговорит повара подать нам какие-нибудь объедки недельной давности!

Кендра отпила и улыбнулась соммелье:

— Это великолепно, благодарю вас.

— Счастлив служить вам, мадам. — И он исчез.

— И, Джек, спасибо тебе. За этот ужин, осложненный присутствием двенадцати девочек, за прекрасные розы, за все.

— Единственное, чего бы я хотел, — это провести с тобой больше, чем эти два часа. — Он протянул руку через стол и погладил ее пальцы.

— Тебе всегда полагается двухчасовой перерыв в это время, когда ты сутки дежуришь?

Джек с отсутствующим видом перевернул ее ладонь и стал водить по ней большим пальцем, и у Кендры перехватило горло.

— Нет. Я пропустил ленч… и я молю Бога, чтобы сейчас в посольстве все было спокойно и мне не пришлось бы бежать, не доев.

Официант принес закуску — звездочки слоеных пирожков с перепелиными грудками. Кендра попробовала и прикрыла глаза от удовольствия, наслаждаясь изысканным вкусом и тонким ароматом:

— М-мм.

— Вкусно? — спросил Джек.

— Не мешай, я переживаю религиозный экстаз..

— Переживай быстрее, к нам идут.

Кендра открыла глаза и увидела, что к их столику приближаются близнецы Грей.

— Привет, вы уже покончили с закуской?

— Наш папа умер бы от зависти, если бы хоть раз попробовал таких слоеных пирожков — таких воздушных, таких слоистых, так хорошо пропеченных — сказала Джули тоном знатока, и Кендра с трудом удержалась от улыбки.

Тем временем Дженни вертела бутылку в ведерке со льдом, желая увидеть этикетку.

— Прекрасный выбор. Под кролика пойдет великолепно. Хотя, может быть, для сливочно-коньячного соуса немного слишком сухое.

— Их родители владеют несколькими ресторанами в Кармеле и Монтеррее, — объяснила Кендра, увидев изумление на лице Джека. — Благодарю за предостережение, — многозначительно сказала Кендра, и близнецы пошли к своему столу.

— Тяжкое испытание, — прокомментировал Джек. — Но надвигается следующая волна.

К ним шли Тиффани и Эми с обиженными, недоумевающими лицами.

— Кендра, за соседним с нами столиком одна дама держит на коленях пекинеса и кормит его гамбургером с его собственной тарелки!

Джек и Кендра одновременно поднесли салфетки ко рту и посмотрели друг на друга с безмолвным смехом в глазах.

— В некоторых парижских ресторанах разрешается бывать с животными, — с трудом, сквозь смех, удалось ей ответить.