Никто не двинулся с места.

— Мэри Ли, пожалуйста, пойди поторопи Кэри и Трэси, — срывающимся голосом попросила Кендра. Чего они все ждут? Десять пар глаз смотрели то на нее, то на Джека, то на Джека, то на нее, потом останавливались на их все еще сплетенных пальцах. Ни одна даже не моргнет. О черт, подумала она.

— Через минуту они и сами придут, — спокойно заверила ее Мэри Ли.

По радио еще раз объявили их рейс, призывая пассажиров занять свои места на французском, английском и испанском языках.

— Кэри и Трэси могли не услышать объявления — радио работает не слишком хорошо, — сказала Кендра.

— Они знают время вылета, — сказала Хейди, на ее лице отражался растущий интерес к тому, как долго Джек будет держать руку Кендры.

— Хорошо, тогда пойду я, — взорвалась Кендра. У нее не было намерения разыгрывать драматическую сцену прощания с Джеком, но она не отказалась бы от нескольких минут наедине, чтобы достойно сказать окончательное «до свидания».

— Я пойду с тобой, — мягко предложил Джек.

— Мы все пойдем, — быстро и одновременно сказали Джули и Дженни Грей.

Джек кашлянул, и этот самодовольный звук вывел Кендру из равновесия. Это не он следующие десять часов проведет с «благородными девицами» в тесном замкнутом пространстве самолета. А острый интерес, крупными буквами написанный на их лицах, свидетельствовал о том, что девочки поставили себе задачу во что бы то ни стало точно узнать, что происходит между нею и Джеком Рэндаллом.

Кендра едва не застонала. Она не знала, что делать. Особенно если учесть, что она и себе не могла точно объяснить, какие чувства связывают их с Джеком. Она попыталась вытащить руку, но Джек сжал ее сильнее и стал медленно притягивать Кендру к себе.

— Эй, никому не надо идти за Кэри и Трэси. Вот они идут. — Хезер взволнованно замахала им рукой. — Быстрее, уже объявили посадку на наш самолет!

— Девочки, идите вперед и занимайте свои места, — сказала Кендра.

— Ладно, мы тебя подождем, — ответила Тиффани.

— Я бы предпочел делать это без заинтересованной аудитории, — голос Джека был низким и ласковым, несмотря на то, что любопытные подростки окружили их с Кендрой и откровенно не спускали с них глаз. — В самом деле, если бы я хоть немножко подумал, я не стал бы этого делать вовсе…

— Джек, прошу тебя. Давай прощаться.

— Именно это я и собираюсь сделать. В стиле морской пехоты. — Он быстро прижал ее к своей мощной груди, по всей длине впечатав ее тело в свое. Руками он обхватил ее талию, и, не успела она запротестовать и даже просто вздохнуть, стал целовать ее.

Его губы, твердые, теплые, опытные, накрыли ее рот. Он целовал ее медленно, вдумчиво, едва заметными движениями рта заставляя ответить, мягко поворачивал голову, то втягивая, то слегка отпуская ее губы, они дышали в унисон и пили дыхание друг друга.

Она забыла о девочках, о том, что нужно садиться на самолет. Благоразумие было отброшено. Осталось только острое, потрясающее наслаждение. Взрыв наслаждения. Наслаждение огнем растекалось по ее жилам, наэлектризовывая каждое нервное окончание и лишая воли к сопротивлению.

— Обними меня, прижмись покрепче, — шепнул он. — Я хочу почувствовать тебя всю… Я хочу почувствовать твои груди, твой живот, бедра…

Его хриплый, прерывистый шепот возбуждал едва ли не больше, чем сама эта просьба. Ее руки скользнули сначала ему на грудь — от их прикосновений мускулы взбугрились, а плоские соски напряглись и отвердели. Под ее ладонью гулко, в бешеном ритме билось его сердце.

Добравшись до горячего тела в открытом вороте рубашки, она погладила его грудь, провела ногтями по темным шелковистым волоскам. Он издал нечленораздельный звук и закрыл глаза, еще крепче сомкнув объятия.

— Ближе!

Кендра закинула руки ему за шею. Страсть и желание заполнили все ее существо. Первобытное, испепеляющее желание, требующее удовлетворения, которое просто недостижимо.

Никогда в жизни поцелуй мужчины так не возбуждал ее. Никогда в жизни мужчина не целовал ее так, как Джек — всем сердцем, всем телом, всей страстью.

Краем сознания Кендра отметила, что радио повторяет последнее объявление о посадке на их самолет, а также удивленные вздохи «благородных девиц*. Но она не могла остановиться.