Мир вокруг был погружен в туман, такой густой, что в нем не было видно не то что вершин гор над головой, но даже их крутых боков. Какое там, порой из вида терялась даже тропинка под ногами. Идти приходилось на ощупь, скользя рукой по камням склона.

Туман не рассеивался до самого вечера.

Беглец страшно измучился. И не только потому, что жителю равнин, не привычному к горам, было тяжело постоянно, с каждым шагов, подниматься все выше и выше в небеса. Самым трудным было не прийти в отчаяние от шепота неотступно следовавших за ним сомнений и страхов:

"В тумане легко потеряться даже в чистом поле, не то что в горах. И если это случится, мне придется вечной тенью бродить по склонам в таком же непроглядном тумане, отчаявшись найти дорогу!"

Он даже не заметил, как за его спиной выросла высокая тень:

— Так-так, кто это тут у нас? — зазвучал над самым ухом юноши мрачный строгий голос.

— Я… — юноша в отчаянии попятился, приняв незнакомца за живого мертвеца, о которых только что думал. И тут его ноги, благополучно переступавшая через все трещины на протяжении целого дня, вдруг заскользили по камням, рассыпаясь на которые, земля стала отодвигаться куда-то, уходя вниз обрывом.

Время вдруг остановилось. В душе юноши все похолодело, когда понял:

"Сейчас я сорвусь вниз!"

Он хотел рвануться в сторону, ища путь к спасению, но не смог даже шевельнуться.

Сердце резко дернулось в груди, и остановилось, потеряв надежду на спасение. Губы зашептали молитвы неведомым богам чужих земель, моля их о снисхождении к духу того, кто дерзнул вторгнуться в их владения.

Но в тот миг, когда он уже распрощался с жизнью, и, зажмурившись, стал ждать, когда время вновь сдвинется с места, сбрасывая приговоренного судьбой в пропасть, чья-то сильная рука схватила его за шиворот, слепым котенком поднимая вверх.

Открыв глаза, он обнаружил себя стоявшим на тропинке. Со всех сторон его окружали торговцы — высокие, крепкие бородачи, один из которых, скрестив руки перед грудью, сверху вниз смотрел на паренька, сжавшегося под его строгим взглядом, чувствуя себя малышом, пойманным за кражей яблок с царского блюда.

— Я… — понимая, что просто обязан хоть что-то сказать, он нервно повел плечами. — Спасибо, что спасли меня. И… Простите!

— Как ты здесь оказался? — спросил его великан.

— Шел за вами, — честно признался тот.

— Зачем? — торговцы смотрели на него с настороженностью и, вместе с тем — нескрываемым любопытством.

— Я… Я хотел, чтобы вы провели меня через горы! Надеялся встретить вас на торговой площади и договориться о цене, но опоздал! — на одном дыхании выпалил юноша, чувствуя: мгновение промедления, и он не решиться и слова сказать.

— И поэтому решил сэкономить деньги, крадясь за нами следом? — губы торговца презрительно скривились.

— Нет! — он и не думал ни о чем подобном. Сорвав с пояса кошель, он поспешно, словно боясь, что те передумают, протянул его странникам. — Вот, возьмите столько, сколько считаете нужным!

— Почему же ты не подошел к нам раньше? — продолжал расспросы великан, бросив оценивающий взгляд на дорогой, шитый золотом бархат кошеля. Он не спешил протянуть к нему руку, словно опасаясь, что вместо монет в нем ядовитые жуки или клубки змей.

— Я… — беглец опустил голову. Смущение сменилось каким-то безнадежным оцепенением, как две капли воды схожим с тем, что поджидало его на краю бездны, в которую он чуть было не сорвался несколько мгновений назад. — Я боялся, что вы не станете со мной говорить.

— Вот как? — бровь великана подозрительно приподнялась, в то время как губы смеялись в усы. — Ты что же, совсем не знаешь торговцев, если думаешь, что они откажутся от столь легких денег? Провести мальчишку через горы — небольшой труд, когда и так идешь этим путем.

— Ну… — не решаясь взглянуть на собеседника, тот лишь пожал плечами. Он не знал, что сказать. Все те недавние страхи и сомнения, которые заставляли юношу держаться в стороне от странников, не стараясь не попасть им на глаза, уже казались ему наивными. Действительно, почему они должны были прогнать его? Но еще совсем недавно он был уверен в этом как в непреложной истине.

— Надеюсь, ты не украл эти деньги? И не совершил ничего, что заставляло бы тебя бежать из дому, скрываясь от справедливой кары?

— Нет! — воскликнул юноша, постаравшись вложить в это краткое слово всю искренность своей души.

— Но если так… — торговцы непонимающе переглянулись.

— Подожди-ка, — великан шагнул к нему. Прищурившись, он несколько мгновений старательно вглядывался в его лицо, потом наморщил лоб. Парнишка показался ему знакомым, но он никак не мог вспомнить, где именно он его встречал. — Малец, как тебя зовут?