Даже Аль, который все утро вновь и вновь возвращался к своим снам, позабыл о них.

Во всяком случае, до тех пор, пока, дождавшись, когда все спутники заснут, оставшийся, как обычно, первым следить за жизнью костра, Аль-си не окликнул ворочавшегося с бока на бок, не находя и тени дремы брата:

— Младший брат!

— Да?

— Подойди, — попросил его царевич.

— Что? — тот тотчас вскочил, приблизился к брату и замер рядом.

— Сядь, — похлопал он по камню рядом с собой.

— Разговор будет долгим?

— Ты все равно не спишь.

— Да-а, — Аль глубоко вздохнул, затем — широко зевнул.

— Спать не хочешь, а зевать — зеваешь, — грустно улыбнувшись, хмыкнул Аль-си.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально… — ответил тот, затем, подозрительно прищурившись, глянул на брата, недовольно качнул головой: — Ты не переводи разговор с больной головы на здоровую.

— Тогда уж со здоровой на больную, — попытался пошутить юноша.

— Нет уж, — приняв шутливый тон, ухмыляясь, качнул головой брат, — голова у меня здоровая. В отличие от остального. А вот с тобой дело обстоит иначе.

— То, что все считают меня дурачком, еще не означает, что я и на самом деле не в своем уме, — посерьезнев, качнул головой Аль.

— Не обижайся.

— Я и не обижаюсь.

— Обижаешься, я же вижу, — старший царевич вздохнул, кашлянул в кулак, несколько мгновений помолчал, словно переводя дыхание или, может быть, просто готовя себя и собеседника к продолжению разговора. — Так что, ты не можешь уснуть, потому что боишься вновь вернуться в тот сон?

— Да нет, — пожал плечами Алиор.

— Так все-таки нет или да? — усмехнулся Аль-си, снисходительно глядя на младшего брата как взрослый на наивного ребенка.

— Нет, — он был уверен, что сон не повториться, хотя и сам не знал, почему.

— Значит, дело не в будущем, а в прошлом?

Аль вновь пожал плечами. Он и сам не знал, с чего вдруг эта бессонница? Он никогда не жаловался на нее прежде, да и после дня тяжелого пути на свежем горном воздухе должен был заснуть еще на ходу, как это делали остальные. Может, действительно это из-за мыслей, слишком тяжелых для такой воздушной, призрачной стихии, как сон.

— Тебе когда-нибудь прежде снились вещие сны? — спустя какое-то время спросил Аль-си.

— Нет, — хотя он и не считал свой сон вещим. Скорее — так, предупреждением.

— Скажи… — наследник, наконец, заговорил о том, что действительно его беспокоило, — а горные духи не сказали тебе, кого… — и, все же, в последний момент он остановился в нерешительности, которая смотрелась на нем так же неестественно, как борода на лице младенца.

— Кого они избрали своей жертвой? — пришел ему на помощь Аль, сам не замечая, как выдал свой секрет. Юноша покраснел, открыл было рот, собираясь сказать… И так и замер, поняв, что отнекиваться поздно, а оправдываться нелепо. Ведь его вины ни в чем не было.

— Значит, вот что такого особенного в этом каменном мосту, — понимающе кивнул старший царевич. — Это своего рода жертвенник. Так горные духи выбрали кого-то?

— Может, они удовлетворятся ослами, — проговорил Алиор, однако при этом его голос звучал так неуверенно, что он сам себе не верил.

— И не надейся, — однако, его удовлетворил и такой ответ. Потому что он умел слышать и делать выводы из услышанного. — Выходит, они еще не решили. Или они оставили право выбора за тобой? И поэтому повторяли сон вновь и вновь, заставляя тебя сделать его?

Аль с силой сжал губы. Действительно, сейчас, когда брат заговорил об этом, он и сам понял — а ведь похоже. Однако, ему так сильно не хотелось верить во что-то подобное, что он предпочел не делать этого.

— Ты не умеешь принимать решение, — качнул головой Аль-си. — Решение вообще и такое тем более. Ничего удивительного. Очень многие люди предпочитают перекладывать выбор на плечи других.

— Ты считаешь это слабостью? — вновь уколотый иглой обиды, нахмурился Алиор.

— Да. Одно из проявлений силы — умение делать выбор. Так что, брат, все так?

— Не знаю. Но вряд ли горные духи ждут от меня чего-то подобного. И вообще, когда я прошлый раз понял, что им нужна жертва и решил, что ею должен стать я, и даже подготовился к смерти, они, словно смеясь надо мной, забрали другого.

— Значит, твой выбор был не правильным.

— Зато справедливым. Человек не должен желать для другого того, чего не хочет для себя.

— "Лучше умру я, чем он"? Этот принцип не всегда действует. Особенно когда от тебя зависят другие жизни, а от твоего спутника — совсем ничего.