С западной стороны донесся слабый вскрик, возня, два глухих удара, сдавленное рычание, снова возня и, наконец, неистовый рев часового:

– ТРЕВОГА!!!!!

«Убита», - отстраненно подумал Ааронн и рысью прыгнул на ближайшего к нему гоблина.

Часовой напрягся, подобрался, как взведенная пружина. «Сейчас», - обреченно подумала Иефа. Гоблин дернул головой, высвобождая рот, и вцепился зубами полуэльфке в ладонь. Иефа вскрикнула, оступилась, нелепо взмахнула рукой с ножом, пытаясь удержать свою жертву, метнулась обратно к дозорному. Гоблин развернулся и коротким точным движением впечатал кулак в бардовский живот.

«Раз!»

Перед глазами заплясали огненные точки, Иефа согнулась пополам, почти уткнувшись носом в грязное засаленное колено, вцепилась в него мертвой хваткой и дернула изо всех сил. Гоблин потерял равновесие, повалился, стукнувшись затылком об дерево, сдавленно зарычал, вскочил и бросился в атаку. Полуэльфка наугад отмахнулась ножом, но, кажется, не попала. Гоблин сбил ее с ног, прижал локтем к земле и заревел, поднимая лагерь на ноги. От дикого гоблинского рева в голове у Иефы что-то лопнуло, желтые точки перед глазами сменились пятнами тошнотворного болотного цвета с черной траурной каймой. Нож затерялся в траве. Полуэльфка хрипела, царапала ногтями зеленоватую кожу на жилистом предплечье, пытаясь освободить горло, которое, кажется, расплющилось в лепешку.

Вокруг смерчем носилась чудовищная звуковая мешанина – что-то грохотало, трещали деревья, утробно орал Зверь, верещали, выли и рычали гоблины, воинственно гикал Стив, клекотал Вилка, и над всем этим плыл яростный, безумный речитатив шамана.

Звуки отдалились. Иефа оставила в покое гоблинский локоть и начала слепо шарить руками вокруг. Пальцы натыкались на траву, грубую ткань рубахи, вытертую кожу штанов и снова на траву, и вдруг нащупали рукоять ножа. Нащупали и вцепились в нее в последнем усилии. Иефа дернулась и наугад ткнула ножом куда-то перед собой.

Гоблин взревел, в измятое горло хлынул воздух. Иефа перекатилась, встала на четвереньки и поползла в сторону, мучительно кашляя и мотая головой, как раненая лошадь. Она не успела проползти и нескольких шагов, когда лапы гоблина клещами сомкнулись на ее лодыжках и рванули назад. Полуэльфка упала на живот, пропахала землю носом и забилась, крича и отплевываясь.

И все-таки он не успел. Он почти достал его – здоровенного молодого гоблина, который еще и лежал на диво удобно, по-детски разметав руки и задрав подбородок, словно сам просился, чтобы его зарезали. Оставалось совсем немного, но бешеный рев часового подбросил гоблина на месте, и Ааронн, перестав прятаться, с рыком бросился на врага.

С западной стороны через поляну с тихим шипением пролетел огневик, врезался в костер и взорвался, разметав вокруг горящие щепки и угли и осветив лагерь неровным красноватым светом. По поляне метались темные фигуры, искры плясали в воздухе и попадали на одежду, которая начинала тлеть, исходя противным сладковатым дымом.

Горячая душная волна сбила гоблина с ног, Ааронн на секунду замешкался, развернулся, ногой ударил в грудь возникшего из дымного полумрака противника, отшвырнул его подальше, заметил движение за правым плечом и резким движением расправил крылья, одновременно извлекая из ножен меч.

Молодой гоблин отшатнулся, прикрывая лицо и замахиваясь сучковатой дубинкой. Ааронн пригнулся, дубинка со свистом рассекла воздух над его головой. Гоблин отнял ладонь от лица – через правую щеку от виска до подбородка тянулась глубокая царапина. Эльф невесело ухмыльнулся и, не дожидаясь, пока противник проморгается, рубанул мечом наискось, сверху вниз. Это был совсем не его стиль, но… хм… крылья обязывали.

Шаман у костра– деловито протелепал Зверь «Я счастлив! – нервно подумал Зулин. – Толку мне от этого костра, если он почти не горит! Я ни хрена не вижу!»

Не истери. Он там. Он лежит у костра. Когда Иефа убьет дозорного, дриада…

«Мне плевать на Иефу! Мне плевать на дриаду! Это идиотский план! Я говорил, что не могу брать на себя такую ответственность! Я…»

Костер взорвался желтым снопом искр, и додумать Зулин не успел. Невнятный холмик, про который фамильяр утверждал, что это шаман, развернулся в низкорослую костлявую фигуру и с визгом отскочил в сторону, взметнув лохмотья плаща. «Эк его…» - подумал маг, посылая в скачущий силуэт шамана Грозовую сеть. По поляне метались гоблины, и, кажется, в двух или трех местах уже кипела драка, но присматриваться планару было некогда: шаман, который по всей справедливости обязан был уже валяться на земле обугленной тушкой, внезапно пропал из поля зрения. Зулин беспокойно завертел головой, пытаясь понять, куда подевался противник.

За дерево! –протелепал Зверь с такой силой, что у Зулина заломило висок.

«За какое дерево?! – раздраженно подумал маг. – Их тут…»

Прячься, прячься! За дерево!

Еще не успев понять, что к чему, Зулин неуверенно и медленно, пожалуй, слишком медленно шагнул в сторону, в спину ударил тяжелый мягкий ком, маг потерял равновесие и начал падать, и, пока падал, увидел, как от темной массы деревьев, с совсем неожиданной стороны, отделяется сгусток темноты и летит, наливаясь голубоватым светом, летит прямо в него. Зверь соскочил со спины хозяина, сверкнул глазами и пропал в темноте.