Шрифт:
– Если ты использовала мои запасы, могла бы их пополнить! Для чего, скажи на милость, тебе понадобился шалфей?! Ты извела всю мяту и ромашку!
– Прекрати брюзжать. Я не развлекалась. Посмотри в моем рюкзаке, часть трав я сложила туда, чтобы всегда были под рукой. А то давай я сама посмотрю. Ты перевернешь там все вверх дном, а я только-только навела порядок.
– Нет, я сам. Постараюсь быть аккуратным. Извини, что накричал. Сиди, отдыхай. Мы выходим через десять минут. Тебе понадобятся силы. Много сил…
Жизнь уходила. Иефа чувствовала, как белые светящиеся нити прошивают ее насквозь, сплетаются в тугой канат и тянутся, тянутся в пустоту и черноту. Куда-то назад, через позвоночник, их закручивает бесконечной воронкой, и жизнь уходит. Уходит, уходит, уходит…
– Если ты сию секунду им не поможешь, я проломлю тебе череп, слышишь, ты?! – Стив бурей налетел на опешившего эльфа, сверкая глазами почище Зверя. – И не смей мне говорить, чтоб я не суетился! Что с тобой такое, Ааронн?!!
– Стиван, послушай…
– Иефа умирает, а Этна, кажется, уже умерла! И я не буду ничего слушать, потому что если ты не вылечишь их, я тебя убью!
– Стив…
– Я тебя убью! Слово даю!
Эльф недовольно поморщился.
– Ты слишком драматизируешь. Успокойся, я уже иду к ним. Меньше патетики. Вот, смотри, еще пару минут и… - Аарон запнулся и побледнел.
– Что?! Что – и?!
– Где рюкзак? – еле выговорил проводник. Стив споткнулся на полуслове и вытаращил глаза.
– Чего?
– Я спрашиваю, - медленно проговорил эльф, - где ее сумка. Сумка Иефы. Она взяла ее с собой, я точно это знаю, я видел.
– Да какая, в задницу, сумка…
– Ее сумка, - Ааронн повернулся к дварфу и сгреб в кулак рубаху на его груди. – Рюкзак. Котомка. Мешок. Ну?!
– Ты сошел с ума! – Стив дернулся, затрещала ткань. – Убери руки!
– Где ее сумка?!! – не своим голосом заорал друид.
– В гоблинском лагере, мать твою за ногу! Ты рехнулся! Вылечи их, наконец!
– В лагере?.. – растерянно пробормотал эльф, выпустил Стива и схватился за голову. – В лагере?!
– Ааронн, друг мой, - осторожно встрял Зулин. – Нам будет проще, если ты все-таки объяснишь…
– Там камень! – отчаянно крикнул эльф. – В сумке!
– Ааронн, ты ошибаешься, ты не волнуйся так. Камень у меня, вчера была моя очередь его нести, и я лично забрал его у Стива…
– Нет, Зулин! – Ааронн, словно очнувшись от столбняка, заметался по лагерю, разбрасывая и переворачивая вещи. – Может, обошлось… Может, он где-то здесь… Не может быть все так плохо. Не может быть!
– Ааронн, ты меня не слышишь?
– Слышу! – эльф в отчаянии отшвырнул в сторону чью-то котомку и бросился к дриаде. – Его не было у тебя, Зулин! Я переложил его к Иефе в рюкзак перед самой вылазкой!
– Иефа согласилась?!
– Иефа не знала! Я не интересовался ее мнением! Что она понимает?! Она самая сильная из нас, Этна сказала… Огромный потенциал… Нереализованная энергия… Этне нужны были силы, много сил, а Иефа все время была рядом с ней! Какое мне дело, хочет Иефа или не хочет носить источник! Да она ничто по сравнению с…
– А дриада? – мрачно перебил Стив. – Дриада знала?
– Нет! Нет… - Ааронн запустил пальцы в волосы и принялся раскачиваться взад и вперед. – Как же так… Стив! – резко перестав раскачиваться, проводник обернулся и умоляюще посмотрел на дварфа. – Тебе придется бежать. Я знаю, ты ее не слишком любишь. Но ты же должен понимать, что…
– Ты ее обманул, - Стив угрюмо глянул на эльфа. – Использовал. Ты не имел права.
– Стив, пожалуйста! Иефа ни за что не согласилась бы…
– Вот именно.
– Стив!
– Почему она не приходит в себя? С дриадой ясно, ей есть кому кланяться за возможность помереть ни за грош. Но Иефа! Или ей теперь тоже нужен камень? – Стив криво усмехнулся, глядя на проводника почти с ненавистью.
– Боюсь, что да, - тихо сказал Ааронн и отвернулся.
– Предатель, - коротко бросил дварф, крутанулся на пятках и кинулся в лес.
Эльф проводил его взглядом и снова склонился над неподвижным телом дриады. Волоча по земле пораненное крыло, к нему подошел маг. Помялся, не решаясь заговорить. Проводник сидел молча, положив одну руку Этне на лоб, а другую на солнечное сплетение. По его виску стекала тоненькая струйка пота, губы беззвучно шевелились. Зулин вздохнул и наконец решился.