Герман, не обращая на него никакого внимания, взял сумку Тины и покатил ее в сторону, увлекая женщину за собой.

— Что за черт? — крикнул им вслед режиссер, а потом махнул рукой: — Перерыв!

— Рассказывайте мне, рассказывайте! — продолжал теребить Тину Герман.

Тина внезапно прозрела и подумала: «Это он все сделал! Оплатил все расходы: полет за границу, на Катину операцию и ее реабилитацию… это все Герман! Но почему он не сказал Кате? Я поняла, Катя бы не согласилась!»

Герман свернул с сумкой Тины на узенькую улочку.

— Надеюсь, не откажешься со мной поужинать с дороги? — спросил Герман.

Тина только сейчас поняла, насколько у нее от голода слипся желудок, ей впору было встать на паперти с табличкой «Покормите меня, пожалуйста!».

— У меня денежные затруднения, — неопределенно сказала ему она.

— Если я приглашаю женщину на ужин, значит, я за нее и плачу, — тоном, не терпящим возражений, сказал Герман, поднимаясь на веранду симпатичного дома и усаживая Кристину за белый резной столик.

— Добрый день, Герман, — выскочил из темного проема официант, — как всегда?

— И для моей дамы то же самое. Еще, Миша, принеси бутылку лучшего вина.

— Миша? — переспросила Кристина.

— Украинско-русская семья содержит отель и ресторан при нем, — пояснил Герман.

— Тут и жить можно? — подняла глаза на аккуратные балкончики невысокого здания Тина.

— Конечно, здесь и в соседних пансионах разместилась вся наша съемочная группа. А ты где остановилась?

— Пока нигде, — отвела глаза Тина.

— Так в чем проблема? Останавливайся у меня, — предложил Герман.

— Как это у тебя?

— У меня апартаменты из трех комнат, так заложил мой продюсер, чтобы не ронять статус звезды и оправдать мой гонорар, — подмигнул ей Герман. — На одного, понимаешь? А я человек неприхотливый, можешь занимать любую комнату, там две кровати, три дивана и гамак в лоджии, где, кстати, я люблю валяться.

— Ну, если я не стесню.

— Нисколько. Друзья Кати — мои друзья.

— Я смотрю, ты настроен решительно.

— Как никогда! Я просто летаю на крыльях от счастья, от того, что встретил свою женщину. Вот увидишь, я ее добьюсь. Она комплексует по поводу своей хромоты, я повторю попытку, когда ее не будет.

— Почему-то я не сомневаюсь, что ты ее добьешься, энергия бьет ключом… А сколько мне будет стоить проживание?

— Издеваешься? Все оплачено! Кстати, в этом ресторане полный пансион для жильцов апартаментов, — сказал Герман.

Кристина задумалась.

— Знаешь, я хоть девушка и наглая, но не до такой степени. Боюсь, что не смогу жить за твой счет. Даже не знаю, что делать.

— Ты по специальности кто? Тоже врач?

— Нет, это у нас Катя такая серьезная. Я — художник.

— Отлично! Я оформлю тебя к нам художником по костюмам, и ты будешь получать жалованье и суточные.

— Но у вас же, наверное, есть художник?

— Будет два! — безапелляционно заявил Герман.

— А если ваш режиссер не согласится? — спросила Тина.

— А я тогда включу «капризную звезду», ведь надо же когда-то? — хохотнул Герман. — Ведь фильм снимается конкретно под меня, так что меня не заменят.

Тут официант Миша выкатил тележку с едой. Тина думала, что сейчас он будет развозить ее по столикам, но оказывается, все это предназначалось им. На столик поставили супницу с украинским борщом, стопку блинов, две тарелки с пельменями ручной лепки и сочные отбивные с запеченными овощами. Потом на столик Миша выставил кувшин с морсом и самое дорогое красное вино, что было в ресторане. Тина едва не получила шок от обилия еды.

— Мне это не съесть и за неделю.

— А ты начинай, а там посмотрим. — Герман наполнил фужеры вином, а глиняные кружки морсом.

Вино обладало необыкновенно приятным вкусом и ароматом.

— Даже не верится, что я сижу со звездой экрана за одним столиком и пью с ним вино, — прошептала Тина, — а еще мне обещано жилье в его апартаментах, и все благодаря тому, что он испытывает нежные чувства к моей близкой подруге.

— Много несоответствий, — согласился Герман, — особенно если учесть, что мы в Италии и едим украинскую еду, а не пресловутую пасту. Скажу по секрету, что мы здесь уже неделю, и я ею объелся, несмотря на родные соусы.