И вновь, в лунном свете я осматриваю окрестные пейзажи. Справа неширокая река Мечетка, которая серебристой кривой ниткой, петляет по низменностям и несет свои воды к более крупному водоему. Ветер стих и вокруг тишина. Чахлый кустарник, растущий на берегу речушки, и редко холмистая степь слева. Костра не видно. Кривого дерева тоже нет. И куда это я прибрел, остается только гадать.

Вдруг, из кустарника вылетела какая-то птица, видимо, ночной хищник, выискивающий в траве полевого мышонка или суслика. Сердце мое нехорошо екнуло, и бравада, с которой я покидал вечернюю стоянку химородников, куда-то исчезла.

"Мама моя - женщина, - в голове пронеслась паническая мысль, - и как я на эту хрень подписался, чтоб без оружия в степь к волкам выйти? Не представляю. Блин. Дундук. Наверное, пока еще не поздно, надо поворачивать обратно и искать Лоскута с его воспитанниками".

Только я решил так поступить, как снова поднялся ветерок, который окатил меня холодом, как мне показалось, очень недобрым таким холодком. И следом, совсем рядом, метрах в ста, второй раз за эту ночь я услышал протяжный и тоскливый волчий вой. Присмотрелся и заметил тень, которая скользнула впереди меня. Оглядываюсь, еще три тени. И все это на фоне луны и шороха травы. Жуть! Моргнув глазами, снова смотрю в темноту и вижу двойные световые точки. Это взгляды волков, и вокруг меня, их никак не меньше пары десятков. Их серые тела это ночные тени, а глаза, предвестники больших неприятностей, которые меня ожидают.

Страшно? Очень, прямо таки до дрожи в коленках. И что самое гадкое в этой ситуации, это не то, что я вижу опасность, а то, что начинаю чувствовать внутреннее состояние зверей. Надо сказать, это такая гамма, что есть чего страшиться. Гложущий внутренности голод, жажда горячей человеческой крови, солоноватый привкус которой стая уже знала, и желание броситься на безоружного человека, по дурости своей, без огненных стрел и стальных клыков, зашедшего на их территорию. Плюс ко всему, на это накладываются мои внутренние чувства, предчувствие чего-то, не то, чтобы ужасного и злого, а непонятного, и оттого, еще более пугающего. Это, как если бы человек застыл над пропастью, и балансирует на самом ее краешке, еще чуть, малейший сквозняк или даже намек на него, и полетишь вниз.

Первое мое желание, разумеется, бежать. Но разум говорил, что это будет провокацией для зверей, и как только я проявлю слабость, они бросятся на меня, и разорвут в клочья. И вот, во мне две ипостаси, которые борются за обладание телом.

Беги!
– Кричит душа.

Стой!
– Приказывает разум.

Победил приказ разума. Я остался на месте, не бросился в бега и постарался успокоиться. Это у меня получилось лишь отчасти. Нервная дрожь во всем теле никуда не делась, но я смог размышлять более здраво. Имею ли я возможность спастись? Да. Шанс имеется. Я стою на берегу реки. И в случае реальной опасности, могу броситься к невысокому обрыву, по правую руку от меня. Двадцать-тридцать метров. Прыжок. Скатиться вниз и уходить по воде. Скорее всего, волки за мной не полезут. Решено. Если положение мое ухудшится, то именно так я и постараюсь выбраться из этой, казалось бы, безвыходной ситуации.

Итак, я стою и стараюсь не делать резких движений. Чувства зверей по-прежнему ощущаю. Они ждут, что я побегу, и готовы наброситься на меня, но почему-то я остаюсь на месте, и звери не понимают в чем дело. Медленно и неторопливо волки сближаются со мной, тени все ближе, а шорохи все громче. И мой нос уже вполне отчетливо улавливает резкие запахи сырой шерсти, застарелой крови оставшейся на шкуре, и мяса, перегнивающего на клыках волков. Еще секунда-другая, и я попробую сбежать. Но вновь доносится громкий рык вожака. Волки замирают на месте, а затем немного пятятся от меня.

Продолжаю ждать дальнейшего развития событий и вижу, как ко мне приближается сам вожак стаи, огромное для степного волка существо, по росту выше моего пояса, а по весу, если я правильно определил в лунном свете, около восьмидесяти килограмм. Матерый волчара останавливается от меня метра за четыре, скалит свои мощные клыки и два его глаза-огонька, то желтые, то красные, в зависимости оттого, под каким углом смотреть, следят за мной не отрываясь.

Резкий прыжок. Зверь бесшумно отрывается от земли, и мгновенно оказывается передо мной.

"Вот и все, пришел твой конец, Никифор", - думаю я.

Однако зверь не причиняет мне никакого вреда. Останавливается возле моих ног, ловит мой взгляд, и когда я всматриваюсь в его глаза, то невольно теряю над собой контроль, чувствую слабость в ногах и опускаюсь сначала на колени, а затем, просто ложусь на траву. В этот миг, мне на все плевать, я ничего не хочу и ни к чему не стремлюсь. Спокойствие, более похожее на полную апатию, обволакивает меня, и волк продолжает держать мой взгляд. Веки слипаются и закрываются, но связь между мной и зверем не прерывается, и я понимаю, что упустил время, теперь мне не сбежать, и при этом, кляну себя за глупость и нерешительность. Вожак стаи, видимо, почуял это, его эмоции, на долю секунды соприкасаются с моими, и приходит знание о том, что все будет хорошо.

Затем, я проваливаюсь в глубокий спокойный сон. Ничто меня не волнует, и я вижу сны, не один, два или даже три, а тысячи снов, о самых разных временах, совершенно неизвестных мне людях, и об их поступках. Мне хорошо и интересно, и это гораздо сильней и интересней любого кинофильма. Один сюжет сменяется другим, и я с нетерпением жду следующего. Приходят какие-то знания, которые тут же забываются, я вижу прекрасных женщин, в которых влюбляюсь и готов искать их хоть на краю света, но следом волной накатываются чуждые мне проблемы, разум отвлекается и забывает о любви. Я вижу войны. Степь. Горы. Леса. Северные моря. Кони и верблюды. Драккары и галеры. Слоны и боевые машины, от баллист и катапульт, до таранов и скорпионов. Луки и арбалеты. Предательство и верность. Храбрость и трусость. Все смешивается в единый коктейль из десятков тысяч ингредиентов, и я, подобно наркоману, впитываю его в себя и хочу еще и еще.