– Кондрат, отдай мне Никифора, - через дверь донесся голос полковника Лоскута.
– Он наш.

– Ну, и с чего ты так решил, Троян?

Отец нервничал, на него это было непохоже и, что необычно, он называл полковника странным именем.

– А ты не видишь, что в парне старая кровь гуляет?

– Нет, не вижу.

– А это так. Присмотрись, он воинское искусство усваивает быстрее чем, кто бы то ни было, соображает хорошо, лучше своих сверстников, и к вере христианской равнодушен, чужая она для него.

Краткое молчание и вопрос:

– Допустим, что есть в нем что-то от старой крови. Ну, и что? Во мне, как и в тебе, она тоже есть, но я не стал чаклуном-химородником.

– Никифор им тоже вряд ли станет, время упущено. Но он многое сможет унаследовать и дальше передать.

– И что это ему даст?

– Главное, что это даст всем казакам. Нам нужен второй Сирко, Черкашенин, Байда-Вишневецкий, Сары-Азман, Ермак и Разин. Не просто воин, их у нас хватает, а разумник и первопроходец. Никифор не будет великим богатырем, который в одиночку полки останавливает, и пули с себя стряхивает, и даже с моими парнями, прирожденными воинами, он никогда не сравнится. Но он получит знания предков, и если все пройдет хорошо, то рано или поздно твой сын станет следующим войсковым атаманом и принесет много пользы нашему народу. Поэтому я прошу, отдай парня мне. Мы испытаем его, и посмотрим чего он стоит.

– Когда ты хочешь провести испытание?

– Сегодня покинем Черкасск, и через две-три недели вернемся.

Снова молчание, не менее минуты в апартаментах войскового атамана тишина, а затем голос отца, через силу выдавившего из себя:

– Хорошо. Бери сына, но через три недели вы должны вернуться.

– Слово сказано, слово услышано.

Шаркающей походкой Лоскут стал приближаться к двери, и я быстро отскочил в сторону. Поворот за угол, и я в своей каморке, делаю вид, что занимаюсь документами. Поначалу ожидал, что сейчас зайдет полковник или отец, но минуты утекали одна за другой, я по-прежнему был один и, немного успокоившись, начал анализировать то, что случайно услышал.

Итак, отец говорил про химородников, которых в разных краях называют по-разному: характерники, мольфары, чаклуны, ведьмаки или галдовники. Что, это значит? Необходимо разобраться.

Если ориентироваться на память Никифора Булавина, то я знаю, что некоторые старые казачьи рода, и Булавинский в том числе, наследники древних степняков, и иногда, очень редко, когда старая кровь проявляется, появляются люди обладающие сверхъестественными способностями. При этом, что немаловажно, дар имеют не только мужчины, но и женщины. И наследник старой крови, обладает паранормальными способностями - гипноз, ясновидение, телепатия, некоторые регенеративные способности, повышенная быстрота реакций и возможность общаться с миром мертвых.

Никифор верил в химородников без всяких условий, они есть и это факт, а что касается Богданова, то он этим вопросом тоже немало интересовался и имел на этот счет свое особое мнение. Во-первых, старик считал, что в степи, на протяжении тысячелетий, существовала великая империя от Монголии до берегов Днепра. Для него это было очевидным. Во вторых, в этой империи издревле правила одна и та же династия. Следовательно, для Богданова было аксиомой, что князья Бус Белояр и Всеволод Полоцкий Гориславич, Олег Вещий и Святослав Игоревич, тюркоты Кара-Чурин и Истеми-хан, тайчиут Темучин и его внук Бату, а так же многие другие, это разные ветки одного и того же рода. Рода, который из поколения в поколение передает по крови некие необычные способности, приобретенные им еще на заре человеческой истории.

В будущем, в двадцатом и двадцать первом веках, когда многие люди в эзотерику и мистику ударились, было принято считать, что химородником-характерником можно стать, если тренироваться по неким "тайным и секретным программам". Но это не так. Химородником, то есть человеком великой силы воли с духом зверя, надо родиться и разбудить свою кровь. Иначе, после многолетних тренировок и усилий может получиться хороший воин, но никогда человек с душой и малой толикой крови степного волка. Как говорится, выше головы не прыгнешь.

И что же получается? Полковник Лоскут, который сам химородник, руководит молодыми воинами с соответствующими навыками, и считает, что во мне проснулась древняя кровь. Однако сам я ничего сверхъестественного в себе не чувствую. Разумеется, если не принимать во внимание того, что во мне две личности и переброс души старика Богданова в тело мальчишки произошел в результате вмешательства некоей древней сущности, которая спала в талисмане с головой волка и руной Одал.

Как мне на это отреагировать? И так ситуацию раскладывал, и эдак поворачивал, и пришел к выводу, что если Лоскут намерен взять меня с собой (пока непонятно куда), и провести испытание, то сопротивляться и ерепениться не надо. Зла мне никто чинить не собирается, а лишних знаний не бывает. В общем, даже если все истории про казацких чаклунов есть сказки и небылицы, то я удостоверюсь в этом лично. А то, уже полгода в прошлом, а ни одного чуда или экстрасенсорного фокуса не наблюдал. Не то, что в будущем, где "Битва экстрасенсов" каждую неделю идет.

За такими размышлениями меня и застал отец. Он остановился в дверях, посмотрел на бумаги передо мной и спросил:

– Все пишешь?

– Да, батя. Лоскут работу дал.

– Бросай это дело и собирайся в дорогу. С полковником поедешь.

– Куда это?

– Тут недалеко, к Мечетке.

– А зачем?

– Полковник все расскажет.

– Понял. Когда выезжаем?

– Через час будь на выезде из городка. И это... Если не захочешь делать то, что Лоскут скажет, поворачивай коня обратно, и полковника не слушай, он тебе зла не сделает. Не посмеет.