– Кого надо? – голос в переговорном устройстве дружелюбием не отличался.

– Передай Чалому, что его Санёк видеть хочет!

Вскоре за забором послышались торопливые шаги, калитка распахнулась, и в образовавшемся проеме возник здоровяк со счастливой физиономией.

– Братуха! – воскликнул он, заключая Грача в объятия. Потом пригласил: – Проходи в дом!

– Да я, как бы, не один, – заметил Грач.

Чалый взглянул на джип, поприветствовал сидящих в нем братков взмахом руки, потом приобнял Грача за плечи и повел к дому.

– Не волнуйся, братуха, примут пацанов как надо!

– А ты, я смотрю, поднялся на моих-то деньгах… – язык Грача, несмотря на обилие выпитого, не заплетался.

Заметив обеспокоенный взгляд, которым посмотрел на него брат, Грач усмехнулся.

– Не боись, братуха, я не с предъявой пришел, мне помощь твоя нужна.

Чалый облегченно вздохнул.

– Не вопрос! Ты же знаешь: я для брательника своего старшего, что хошь сделаю! Помнишь, как я тебя из больнички выцарапывал?

– Это когда ты доктора замочил? – усмехнулся Грач. – Как не помнить.

Чалый нахмурился и произнес с нажимом:

– Путаешь ты, брат. Ведь доктора-то ты замочил, на мне только медсестра. Запамятовал ты. Видно не в себе был. С тебя ведь только-только бинты сняли.

Грач понимающе усмехнулся.

– Может и путаю. А что, сильно на меня за доктора общество осерчало?

– Сильно, – кивнул Чалый. – Нужный был человек.

– Не мог я рисковать, – вздохнул Грач. – Через то мочилово я может до сих пор на свободе. Потому как только ты один знал мое новое обличие.

Хмурый любил почитать на ночь женские романы. Как-то, маявшись бездельем, прочел потрепанную книжонку и пристрастился. Уж очень веселили его слезливые откровения героев. Вот и сейчас он радостно смаковал очередную любовную сцену. Некстати раздавшийся телефонный звонок вызвал у него раздражение.

– Чего надо? – не очень любезно осведомился Хмурый.

– Грача позови, прозвучал в трубке знакомый голос.

– Нету его!

– Куда же он делся?

– А не много ли ты, мент, вопросов задаешь? – осерчал Хмурый. – Уехал Грач. Если что срочное – я послушаю.

– Ладно, – согласился голос в трубке. – Мне все равно. Слушай ты. Объявился в городе человечек из Москвы. Вроде как коллега вашего пленника. Целый день про него справки наводил. Не нравится мне это. Надо что-то решать.

– Решим! – заверил Грач голос. – Где, говоришь, приезжий остановился?

– Гостиница "Центральная", номер 24.

Хмурилось с утра небо над Иркутском. Маялся похмельем Грач. Лишь ближе к обеду ветер разогнал тучи, а умеренная доза алкоголя привела Грача в норму. Вновь почувствовав себя человеком, он спросил у брата:

– Как там наши клиенты поживают?

– Сидят в номерах.

– Точно сидят? Они ведь ребята непростые.

– Сидят. Точно. А куда соберутся – не упустим. Гостиницу две машины пасут: одна у парадного, одна у черного входа. Никуда не денутся!

– Ну, дай-то бог! – вздохнул Грач.

– Слышь, братуха… – начал Чалый. Грач повернулся к брату лицом. – А насчет того, что клиенты нам попались непростые ты ведь прав.

– Что-то разнюхал? – спросил Грач.

– Немного… Но и от этого сильно Конторой попахивает!

– Может быть, – согласно кивнул Грач.

– Так может ты того, отступишься? – осторожно предложил Чалый.

– Нет, братишка. По крайней мере, не сейчас. И вот по какой причине. Даже если эта компания имеет отношение к Конторе, то здесь они действуют исключительно по собственной инициативе. Будь все официально – стали бы они так шифроваться?

– Ну, это смотря, какое у них дело, – возразил Чалый.

– Золото они, брат, ищут, вот и все их дела!

– Какое золото? – не понял Чалый.

– Колчаковское! Три вагона с золотом!

– Шутишь? – рассмеялся Чалый. – Колчак-то, когда был?

– А ты, сперва, послушай, а потом решай: шучу я или нет!

– … Короче, прикрыли эту операцию, а Максимова в звании понизили, – закончил пересказ выбитых из Бухлова сведений Грач. – А он взял отпуск, собрал дружков и приехал сюда. Как думаешь, зачем?