Шрифт:
Варанаси для индуистов то же, что Мекка для мусульман, Ватикан для католиков. Это город-святыня.
Однажды в миссию пожаловал махант Магджура, сына которого я продолжал обучать английскому языку. Я на него не жаловался, поэтому удивился приходу отца.
— После прошедших ливней Ганг стал еще священнее, еще чище, — как всегда издалека начал Магджура. — В такое время он вселяет в души особое спокойствие и благодать, полностью смывает грехи, человек очищается...
— Вы хотите пригласить нас посетить священные места индуистов?
— Мы никогда никому не навязываем свои священные места, — с достоинством отвечал махант. — Я пришел лишь сказать, что наши паломники отправляются завтра утром.
— Мы с Викторио уже давно хотели побывать там, — признался Фасати. — Но думали отправиться автобусом.
— Делайте, как знаете, - не возражал махант. — Хочу лишь заметить, что торжества начнутся послезавтра.
Сказав это, Магджура встал и вышел. Мы так и не поняли, зачем он приходил.
— Он, вероятно, сам хотел бы повести нас в святые места и там обратить в индуизм, — предположил я.
— Что ты? — скептически усмехнулся миссионер. — Помнишь, когда мы были в храме на упанаяне сына Магджуры, он говорил, что индуистские священники не занимаются миссионерской деятельностью. Индусом нужно родиться, стать им невозможно.
— Тогда, быть может, он хочет, чтобы мы охраняли паломников, пробирающихся сквозь джунгли, от хищных зверей?
— Вряд ли. Смерть для них не имеет никакого значения, — усомнился Фасати. — Иной раз ее даже ждут. Ведь каждый индус надеется на лучшее перерождение после смерти.
— Тогда я не знаю.
— Скорее всего пригласил нас из уважения к тебе. Удивляешься? Ты ведь уничтожил тигров-людоедов. Только поэтому мы были приглашены на упанаяну сына маханта. Индуисты чтут божественную силу, которая перешла к тебе от тигров. Готовься в дорогу. Уважение надо ценить. Я буду тебя сопровождать. В миссии без нас ничего не случится.
На следующее утро, надев рюкзаки, мы отправились и храм Шивы. Паломники уже разбились по группам. Большинство из них было в белых одеждах, у каждого на шее несколько ниток деревянных ожерелий из баньяна. Все молчаливые, сосредоточенные. Шествие возглавил сам махант Магджура. Вместе с ним шли брахманы, пурогиты и гуру. Несколько девочек несли урны с прахом родителей, шли также женщины — служительницы храма, факиры со змеями и корзинах.
Магджура прочитал мантры, посвященные защитнику паломников святому Сурье. Он будто бы каждое утро отправляется в путь по небесному своду на повозке, запряженной огненными конями. Сурья прогоняет ночную тьму, неся людям свет и тепло. Затем все паломники совершили обряд омовения в пруду и, поприветствовав восходящее солнце, отправились в путь. А с ними и мы.
Тропинки по обочинам извивающейся дороги были утоптаны и до блеска отшлифованы босыми ногами. На развилках дорог стояли многочисленные часовни. Одни из них были посвящены богам природы, другие богам неба, а некоторые — животным. Гигантские баньяны, в ветвях которых верещали различные птицы, в основном бесчисленные попугаи, тоже считались священными. У каждой часовни паломники читали мантры, трижды обходили их вокруг и украшали цветами.
Наш путь пересекало множество широко разлившихся рек. Через них были переброшены пешеходные висячие мосты из бамбука и лиан. Страшно идти по такому мосту, а индусы знай себе идут без всякой опаски.
Вскоре перед нами открылась незабываемая панорама долин. Покрытые водой квадраты рисовых полей, сочная зелень, воздух чистый и прозрачный, словно хрусталь.
Однако мы недолго любовались видами. На небе вдруг появилась серо-синяя, со стальным отливом туча. От нее исходили непонятные звуки: что-то трещало, шелестело, словно и лесу ломали ветви. Когда облако приблизилось, мы увидели, что это огромное скопище насекомых с зелеными крыльями и красноватым брюшком. Саранча!
Крестьяне, выбежав на поля, громко кричали, били что есть мочи в сковородки, кастрюли, во все, что попадало под руку, лишь бы произвести побольше шума. Паломники встревожились, мы тоже озирались с беспокойством. И вот первые отряды саранчи стали опускаться на землю. Сообразив, что саранчу может отогнать только громкий шум, я выхватил револьвер и, целясь в центр грозного облака, начал стрелять. Моему примеру последовал и Фасати. Саранча поднялась выше и повернула в сторону.
Паломники упали перед нами ниц и стали читать молитвы. Они узрели в нас божественную силу. Мы тоже стали читать свои молитвы, благодаря господа за избавление от саранчи.
Чем ближе Варанаси, тем больше часовен. Но вот вдали стали вырисовываться высокие силуэты бесчисленных храмов. Мы зашли в храм Маха-Каи — бога судьбы. Внутри храма обошли чудотворный колодец. Считается, что, посмотрев в него, человек продлевает свою жизнь.
В одном из пригородов паломники искупались в пруду храма Аускара, ибо его вода смывает якобы все грехи, и отправились дальше. Маленькие домишки сменили многоэтажные дома с балконами и верандами. На тротуарах расположились продавцы различных сувениров. Больше всего было статуэток танцующего Шивы и его сына Ганеши с головой слона. Я видел также многочисленные резные фигурки четырехрукого Вишну и пожирающего огонь Агни. В лавках было полно европейской и индийской одежды. Вокруг — горы ананасов, апельсинов, лимонов и других невиданных мною ранее плодов. Тут же, в тени пальм, продавцы выжимали сок из сахарного тростника и предлагали его прохожим.