Шрифт:
Никто за Генкой не следил. Наверно, про библиотечную книжку на какое-то время просто забыли…
Генка сунул томик на прежнее место и принялся копаться дальше.
— Белиберда требуется? — вскоре закричал он. — Могу предложить!
2
Через полчаса на полу стояли уже две книжные пачки, перевязанные шпагатом, а рядом вырастала новая груда.
— Не везет! — с оттенком удовлетворения сказал Кирилл Осипович. — Так и чувствую: найдем ее на самой последней полке!
— Может, хватит кидать? — Жека кивнул в сторону разбухающей груды. — Не унесем ведь.
Кирилл Осипович, четко стуча каблуками, обошел вокруг книжного холмика.
— Ничего, унесете, — сказал он. — Терпеть не могу, когда из работы не извлекается максимальный эффект! Отправим двумя рейсами, только и всего.
В прихожей заголосил телефон; Марковна заглянула в кабинет и объявила:
— Из министерства, Кирилл Осипыч!..
— Меня нет, я умер, я не приезжал!
— А я сказала — приехавши. Не стану я врать.
— Да? Что ж, страдайте за правду: полминистерства нагрянет на ваши пироги!
Он скрылся за дверью, каблуки его простучали, как затихающая барабанная дробь.
— Раскомандовался, — сказал Жека неприязненно.
— А ты, собственно, чем недоволен? — спросил Генка, сбрасывая очередную книжицу.
— Охота была ишачить. Я не грузчик ему.
— Макулатуру ходил собирать? Давно должен привыкнуть… Ничего, своя ноша не тянет.
— Если бы своя!
— Вынесем за порог — пойди разберись, чьи это книжечки. Он не помнит, сколько их было. В библиотеке тоже не знают.
Жека впервые оторвался от работы и посмотрел верх.
— Мысль пришла, да?
— Я детективы уважаю, — сказал Генка. — Времени мне хватает, могу часок-другой убить… Кстати, детектив развивает сообразительность. И логическое мышление.
— Займи очередь в библиотеке, — сказал Жека.
— А зачем, если можно без очереди?
— Кончай эту логику.
— Боишься?
— Не боюсь, а не желаю мараться.
— Ну и лопух тогда… Кто же такой случай упустит? Вот собираешь ты макулатуру, звонишь в квартиру, выносят тебе журнальчики рваные и какую-нибудь приличную книгу. Ты что, ее сдашь? Не возьмешь себе?
— Кончай баланду. Не стану я мараться, и тебе не дам.
— Хозяину скажешь?
— Сам справлюсь.
— Не забудь меня обыскать, — сказал Генка. — Вдруг я уже под рубаху сунул? Обшарь как следует, ладно?
— Я тебя стряхну оттуда, — сказал Жека, — все лишнее само отвалится.
— А вот если бы ты один был? Тоже бы не воспользовался моментом?
— Кончай, говорю.
— Когда совсем один? И не видит никто?
— Гад ты, — сказал Жека.
— За что это?
— За одни мысли уже гад.
— Спасибо! — Генка наклонил голову, продолжая улыбаться. — А ты, значит, мыслишь по-другому? Ты особенный?
— Я нормальный пока.
— Объясни тогда одну штуку. Зачем замки на дверях повешены? И сторожа везде поставлены? И собаки гавкают на цепочках? Почему это все кругом охраняется, а? Найди хоть самый паршивенький магазин, который на ночь оставили бы открытым!
— От таких, как ты, стерегут.
— Не-е… — сказал Генка весело. — Не умеешь соображать. Читай детективы… От соблазна все кругом заперто, понял? От соблазна! Оставь магазин открытым, так его не жулики очистят, а самые нормальные люди. Рысью побегут чистить, лишь бы никто ничего не узнал…
— Гад ты.
— Не такой уж я гад, Женечка. Я только строить из себя ничего не хочу. И не люблю, когда другие строят.
— Считаешь, что все притворяются?
— Многие, Женечка. Вот у меня дома каждое утро слышу вопли: «Ты опоздаешь в школу! Что за расхлябанность!» А я-то знаю, что мамаша сама в свою контору опаздывает. И отец торопиться не будет, если начальства нет… А взять нашу классную, Тамару Гургеновну, — ведь помрет, если увидит, что я курю. Но мы ее сколько раз с сигаретой видели! Смолит — дым из ушей!