Они спускались по длинному пологому склону холма; МакФриз скользнул взглядом по пустому экрану автокинотеатра.

— Туман становится гуще.

— Это уже не туман, — сказал Гэррети. — Это дождь.

Дождь опадал мягко, словно торопиться ему было некуда и он решил задержаться здесь подольше.

— Где Бейкер?

— Там где-то, сзади, — сказал МакФриз.

Не сказав ни слова, — слова были теперь почти не нужны — Гэррети стал сдавать назад. Группа прошла мимо островка безопасности, мимо шаткого здания Поттервильского Развлекательного Центра с пятью линиями кеглей, мимо мертвого здания ГосЗаказа с большой надписью МАЙ ЭТО МЕСЯЦ ВЫБЕРИТЕ-СВОЙ-ПОЛ [57] в окне.

В тумане Гэррети промахнулся мимо Бейкера и оказался рядом со Стеббинсом. Твердый как алмаз, сказал МакФриз. Но этот алмаз уже начал покрываться маленькими трещинками. Группа шла вдоль могучей и безнадежно загаженной реке Андроскоггин. На другом берегу виднелось здание Поттервильской Ткацкой Компании — текстильной фабрики, вздымающей посреди тумана свои башни подобно грязному, замызганному средневековому замку.

Стеббинс не поднял головы, но Гэррети знал, что Стеббинс осведомлен о его присутствии. Он молчал, влекомый глупым желанием заставить Стеббинса заговорить первым. Дорога миновала очередной поворот. На несколько секунд, пока группа шла по мосту через Андроскоггин, толпа исчезла. А под ногами у них кипела вода: мрачная, соленая, с мерзкой желтой пеной на поверхности.

— Ну?

— Побереги дыхание пока, — сказал Гэррети. — Оно тебе понадобится.

Группа дошла до конца моста, где воссоединилась с толпой, затем Идущие повернули налево и вышли на Брикьярд Хилл — длинную и довольно таки крутую насыпь. Река оставалась слева от них и уходила в сторону, а справа почти перпендикулярно дороге поднимался склон. Зрители лезли на деревья, на кусты, друг на друга и не переставали скандировать имя Гэррети. Однажды он встречался с девушкой из Брикьярд Хилл, ее звали Кэролайн. Сейчас она уже замужем. И ребенок есть. Наверное, она бы ему дала, но он был молод и слишком глуп.

Впереди Паркер чертыхался шепотом, пытаясь выровнять дыхание, и его было почти не слышно на фоне толпы. Ноги Гэррети дрожали и грозили превратиться в студень, но это был последний серьезный подъем перед Фрипортом. А потом уже все равно. В ад — значит в ад. Наконец, всем удалось унять дыхание в груди (у Кэролайн была красивая грудь, она любила носить кашемировые свитера) и Стеббинс, едва заметно задыхаясь, повторил:

— Ну и?

Рявкнули винтовки. Парень по имени Чарли Филд выбыл из игры.

— Ну и ничего, — сказал Гэррети. — Я искал Бейкера, а нашел тебя. МакФриз считает, что ты победишь.

— МакФриз идиот, — отреагировал Стеббинс. — Ты правда думаешь, что увидишь свою девушку? Среди всех этих людей?

— Она будет в первом ряду, — сказал Гэррети. — У нее есть пропуск.

— Копы будут слишком заняты сдерживанием людей, чтобы отвлекаться на сопровождение кого-то там в первый ряд.

— Это неправда, — сказал Гэррети. Получилось резко, потому что Стеббинс высказал вслух то, чего сам Гэррети ужасно боялся. — Зачем ты говоришь такие вещи?

— Все равно на самом деле ты хочешь увидеть мать.

Гэррети дернулся:

— Чего?

— Разве ты не хочешь жениться на ней, когда вырастешь, Гэррети? Этого хотят все маленькие мальчики.

— Да ты же псих!

— Правда?

— Да!

— С чего ты взял, что заслуживаешь победы, Гэррети? У тебя посредственный интеллект, посредственные физические данные и, вполне вероятно, посредственное либидо. Гэррети, да я об заклад готов побиться, что ты так и не залез в трусы к этой своей девушке.

— Заткни свой поганый рот!

— Девственник, да? Может немножко гомосексуалист? Легкий налет голубизны? Не бойся. Можешь рассказать Папе Стеббинсу.

— Я тебя переживу даже если придется идти до самой Вирджинии, ты ебаный мудак! — Гэррети всего трясло от ярости. Никогда в жизни он еще так не злился.

— Все в порядке, — успокаивающе сказал Стеббинс. — Я понимаю.

— Ты сраный ублюдок, мать твою! Ты!..

— А вот это уже интересно. Что заставило тебя использовать именно это выражение?

На секунду Гэррети показалось, что он сейчас либо бросится на Стеббинса, либо вырубится прямо тут от наплыва ярости, но не произошло ни того, ни другого.

— Даже если придется идти до Вирджинии, — повторил он. — Даже до самой Вирджинии.

Стеббинс потянулся всем телом и сонно улыбнулся.

— Я себя чувствую так, словно могу дойти до самой Флориды, Рей.

Гэррети бросился прочь в происках Бейкера, чувствуя как гнев и ярость постепенно перегорают в нем, превращаясь в трепещущее подобие стыда. Похоже, Стеббинс решил, что Гэррети простачок. И похоже, что в этом он не ошибся.