Шрифт:
Мезецкий пожал плечами.
– Кого мы нашей забастовкой напугаем?
– Может, кого и напугаем, - сказал отец.
– Во всяком случае говорят, если пойдет шум и приедут корреспонденты, то, может, что-то и сдвинется. А еще, говорят, надо создавать пикеты, вроде заградительных отрядов, на случай, если суд выдаст бумагу на арест комбината или на назначение управляющего и явятся судебные приставы с милицией ...
– Не знаю, к чему это может привести, кроме крови и новых бед, - сказал Мезецкий.
– Сталь нам надо выдать, сталь. Если докажем, что способны поставить военным эту новую чудо-сталь, то никто комбинат не позволит обидеть. И военные ведомства, и правительство сами позаботятся, чтобы все наши проблемы остались в прошлом. А если провалимся, то на нас рукой махнут и позволят похоронить за милую душу. Ума не приложу, где у нас происходит осечка.
– Тебе-то зачем голову ломать?
– сказал отец.
– Пусть дипломированные специалисты ломают головы, на то они и есть.
– специалисты иногда не видят, - задумчиво отозвался дядя Коля.
– Металл, он как живое существо, с ним одними формулами не обойдешься, его иногда и почувствовать надо ...
– Удивляюсь я тебе, Николай, - сказал отец.
– Сталевар ты замечательный, и металл чувствуешь как никто, спорить не буду. Сколько раз твоя интуиция нас выручала. Но вот что умничаешь ты больно много, это тоже факт. Знаешь, что ждет тот кувшин, который повадился по воду ходить? Там ему и битым быть, так-то.
Но дядя Коля его не слушал - он глядел на что-то, привлек шее его внимание.
– Ты чего?
– начал было отец, но потом и он, и я поглядели в ту же сторону, куда смотрел дядя Коля.
У третьего по счету от нас фонаря на слабо искрящемся снегу сидел огромный черный ворон. Черен он был настолько, будто кто-то взял да и отправил на землю кусочек космической тьмы. В то же время эта чернота была густой до того, что казалась радужной. Словно она играла всеми красками. Бывает такое - может, вы замечали.
– Красивая птица, - с промелькнувшим в голосе уважением заметил отец.
– Не просто красивая, - сказал дядя Коля.
– Ты на отлив его перышек погляди, на отлив ... Отлив, вот именно!
– он хлопнул себя по лбу.
– Вот что, вы идите, а мне надо вернуться в цех. Я чуть попозже вас догоню!
И он заспешил назад.
– Чудак ...
– сказал отец и положил руку мне на плечо. - Ладно, пойдем.
Я поглядел туда, где сидел ворон, но птицы уже не было: она улетела, пока мы отвлеклись на дядю Колю.
И мы отправились домой.
– Николай, он и правда талант, - задумчиво говорил отец, пока мы шли.
– Мощный талант. Может, равных ему сейчас и нет. С металлом на «ты», будто знает волшебное слово. Но есть у русских талантов такая беда: любят соваться, куда не следует. Так, похоже, весь наш народ устроен. Хотя, может, этот особый отлив у оперения ворона и подсказал ему, чего не хватает нашей нынешней плавке. Мне тоже этот отлив напомнил какой-то сорт стали ... Вот только не соображу, какой.
На том мы и притопали домой, а там уже накрыт стол и ждут нас. Гости должны были начать собираться через часок, и мы с отцом успели еще в баньку, дед ее заранее натопил. У нас и городская ванная есть, со всеми удобствами, но банька приятней, мы всегда по праздникам стараемся в баньке попариться. И дрова в основном на баньку запасаем. Хотя печку тоже топим. У нас давно уже магистральный газ, с колонкой, поэтому и газовое отопление налажено, но печка есть печка. Пироги-то в ней получаются лучше, чем в газовой духовке.
После баньки мы как раз успели к столу: буквально через пять минут подошли первые гости.
– Мезецкий придет?
– спросила мама у отца, расставляя на столе салаты.
– Да кто его знает, - сказал отец.
– Похоже, ему в голову очередная идея засела, поэтому, думаю, не появится, пока ее не опробует.
– Что за идея?
– заинтересовался дядя Витя Губкин, пришедший первым вместе с женой и сыном Васькой, моего возраста, с которым мы очень дружили. Ваське до четырнадцати лет оставалось всего два месяца с хвостиком.
– Спроси чего полегче, - ответил отец.
– Ждать не будем. Прошу за стол!
Гости расселись и выпили сначала за Петра Найденова за меня, то есть - чтобы все у меня было хорошо, и чтобы трудные времена миновали, и чтобы я стал славным продолжателем рода Найденовых ... Ну и все в том же роде.
Кроме Васьки, было еще двое ребят, моих друзей: Славик Верстаков и Олег Прошва. Мы целиком захватили один угол стола и болтали о своем: о фильмах, передачах и прочем. У взрослых были свои разговоры, они тоже веселились, выпи вали и закусывали.