Дженни насторожилась. Провожая глазами удаляющуюся фигуру Арабеллы, она молила Бога, чтобы Норман не оказался в семейных отношениях подобием ее отца. Ее возмущало то, как Фрэнк подчинил себе мать с помощью грубой и безнравственной силы. Сердце Дженни сжалось при мысли о покидаемом ею впервые родном доме и о человеке, в руки которого она себя отдает.

— Нельзя ли нам побыть здесь еще немного? — спросила она с робкой надеждой. — Я не успела поговорить ни с кем из твоих друзей…

— Они прекрасно проведут время без нас. Давай улизнем от всех. Ты потом часто будешь с ними встречаться. Все впереди!

— Но я хотела выведать у них какие-нибудь твои секреты, — поддразнила она Нормана без всякого тайного умысла. Однако он насторожился. Это длилось всего секунду, но Дженнифер бессознательно так чутко улавливала все странности его поведения, что сразу заметила его беспокойство. — Уж ты-то наверняка узнал все мои тайны, — сказала она как можно более беззаботно, стараясь скрыть вновь охватившее ее подозрение в его искренности. — Я видела, вы секретничали с моей мамой. Ну и как, она поведала тебе обо всех моих грехах?

— О да, — рассеянно сказал Норман. — Мне известно теперь, что по утрам ты страдаешь дурным расположением духа.

Норман бросил взгляд в ту часть зала, где сидела ее мать. Та тоже посмотрела в их сторону. Глаза матери и Нормана встретились, и он улыбнулся. Наверное, это была только игра ее воображения, иначе Дженни могла бы поклясться, что такими взглядами обмениваются только хорошо знакомые и понимающие друг друга люди. Как все странно и загадочно.

— Что ж, прекрасно! — бодро сказала Дженнифер, прогоняя прочь свои фантазии. — Теперь ты знаешь все о моих тайных пороках. Рассказывай о своих.

— Упорство.

— Разве это порок? — воскликнула она.

— Да. В такой степени, как у меня, это порок, — мрачно сказал Норман. — Но в данный момент я страдаю от другого — нетерпения, — улыбнулся он несколько скованно. — Все, не придумывай больше никаких отговорок! Мы уезжаем, — сказал он не подлежащим обсуждению тоном и повел ее к выходу.

Несколько раз их останавливали приглашенные на свадьбу гости. Дженнифер, кажется, начала догадываться, почему весь вечер он не оставлял ее одну. И эта догадка испугала ее. Как только разговор с кем-нибудь из друзей Нормана выходил за рамки двух-трех банальных фраз, он извинялся, отшучивался и торопился к выходу. Фактически, как она теперь понимала, за весь вечер он не дал ей поговорить ни с одним из своих гостей.

Норман всегда прерывал их, переводя разговор на какую-нибудь пустячную тему, если речь заходила о его личной жизни. Кроме того случая, когда он отходил вместе с Беллой к телефону, и разрешенных им ей нескольких коротких танцев с другими партнерами, он неотлучно находился при ней, принимая участие во всех беседах. Тогда это показалось ей трогательным. Теперь Дженни стало казаться, что он что-то скрывал от нее и не хотел, чтобы это случайно обнаружилось.

Стоило ей протанцевать несколько фигур с кем-нибудь другим, как Норман заявлял на нее свои права. Делал он это очень мило, но достаточно настойчиво. Он как бы давал понять, что сознает нетактичность своего поведения, но не в силах справиться с желанием ни на секунду не разлучаться с молодой женой.

По мере того как они подходили к комнатам, отведенным в отеле для новобрачных, ладони Дженни становились все более потными при мысли о том, что ей придется переодеваться в присутствии Нормана.

— Я хочу пойти одна в свою комнату, — заявила она дрогнувшим голосом.

— Куда тебе угодно, — сказал он безразличным тоном, как будто его больше не волновало, что она собирается делать. — Я направляюсь в свой номер. Буду ждать тебя здесь.

Но получилось так, что ждать пришлось ей. В своем новом бежевом костюме она мерила шагами просторный холл, придумывая, как будет своей любовью облагораживать и смягчать характер Нормана. И он поймет в конце концов, какие истинные ценности он приобрел в результате брака.

Наконец он появился, бледный и хмурый. Дженнифер почувствовала укол в сердце, подошла, положила ему руки на плечи и нежно поцеловала. Норман вроде бы оттаял, однако мягко и решительно снял ее руки с плеч.

— Пора идти прощаться. — Он повел ее вниз. И был немедленно атакован там подружками невесты, наперебой спешившими измазать его лицо своей губной помадой. Их решительно пыталась оттеснить Арабелла.

— Милый! Неужели ты собираешься нас оставить? — причитала она. Прорвавшись сквозь кольцо девушек, она прямо-таки упала ему в объятия, так что Норман должен был расставить руки, чтобы поймать ее.

Дженни оказалась в стороне. Теребя край жакета, она ждала, пока они закончат обниматься. Примирение друзей после очередной ссоры? Она через силу кивала и улыбалась в ответ на бесконечные добрые пожелания и поздравления, безуспешно старалась уклониться от дождя конфетти и серпантина, то и дело летевших в нее. И пыталась угадать, какие слова нашептывает сейчас Арабелла на ухо Норману.

Норман отвел от себя руки Беллы, однако продолжал крепко держать ее за запястья, не желая, видимо, чтобы она уходила. Дженни отвела глаза, стараясь приглушить ревность и зависть к их многолетней дружбе.