Летним вечером в подворотне

Аннотация

Два пришельца отправляются на Землю, чтобы исследовать жизнь людей, их высадка происходит в парадной около магазина, где находятся три любителя выпить.

Размерами, да и формой, предмет напоминал двадцатилитровую канистру. Без ручки. Без единого отверстия. С двумя металлическими наростами на внутренних стенках. Любой слесарь сумел бы изготовить точную его копию, хотя трудно представить, кому и зачем могла понадобиться ещё и вторая такая штуковина. Короче: законная добыча сборщиков металлолома. Если бы не одно обстоятельство. Предмет находился на высокой эллиптической орбите, хотя ни Байконур, ни мыс Кеннеди, видит бог, отношения к этому не имели. Внутри «канистры», неподалёку от одного из металлических наростов (очевидно, исполняющего роль трибуны), энергично подрагивая, висел водянистый шар размером с крупное яблоко. — Тогда попробуем от противного, — втолковывал он четырём таким же водянистым комкам, прилепившимся кто где к внутренним стенкам «канистры». — Представим, что каждый из нас парализован. Мыслить может, а двигаться — нет. Что тогда? — Тогда я беззащитен, — сообразил комок поменьше других. — А мы вас защитим! Поместим в прочную костяную скорлупу и назовём её условно «череп». — Позвольте! — возмутился комок. — А как же тогда воспринимать окружающую действительность? — А органы чувств мы вам выведем наружу!.. — Ну и умру с голоду! Двигаться-то я всё равно не смогу. От удовольствия висящий в центре «канистры» шар стал почти прозрачным. Всё, что говорил юный оппонент, было ему, так сказать, на псевдоподию. — Не умрёте. Добавляем вам органы для переработки пищи в энергию. Условно назовём их «пищеварительный тракт»… — Остроумно, — подал кто-то реплику с места. — …пару постоянных конечностей для передвижения. Назовём их «ноги». И пару постоянных конечностей для добывания пищи. Назовём их… ну, скажем, «руки». Комки безмолвствовали. — И в итоге у нас получится нечто весьма напоминающее жителей этой планеты. — Шар выбросил корненожку и как бы перетёк по ней на стенку «канистры». Будь на месте комков люди, мы бы выразились проще: докладчик сел. Крупный комок, расположившийся на втором металлическом наросте (надо полагать, капитан «канистры» и командир экспедиции) с сомнением шевельнулся. — Значит, вы настаиваете, что мы столкнулись с мыслящей материей не в чистом виде, а, так сказать, отягощённой всякими там «трактами», «черепами»… С тем, короче, что вы окрестили словечком «мозг»? — Мало того, — с места добавил докладчик. — Уверен, что любого из нас они бы восприняли именно как «мозг», только существующий сам по себе. — Хм… — пробормотал шеф, деформируясь от нахлынувших сомнений. — По-моему, ваш «мозг» будет занят только одним: как прокормить всю эту прорву трактов и конечностей, которой вы его снабдили… Знаете, я бы не рискнул без оговорок назвать такое существо мыслящим. — Но в космос-то они вышли, — напомнил докладчик. — Это ещё ничего не значит! — с горячностью вмешался юный оппонент. — Может быть, их поместили в космический корабль в качестве подопытных животных! Комки заволновались. — Во избежание разногласий, — торопливо сказал капитан, — предлагаю прибегнуть к взаимопроникновению. Возражений не последовало. Комки отлепились от стенок и, подплыв к центру, неуловимо слились друг с другом. Теперь посреди «канистры» висел большой молочно-белый шар. Он гудел и пульсировал. Через несколько секунд он распался, и члены экипажа поплыли в разные стороны. — Что ж, не возражаю. — Эти слова капитана были адресованы докладчику и его юному оппоненту. Он уже, естественно, знал об их намерении телепортировать на поверхность планеты и провести разведку. Оба добровольца на миг замерли и исчезли затем в неяркой вспышке. * * * — Она меня не любит! — с надрывом говорил Корень. — А ты с ней по-хорошему, — советовал Циркин, держа его за руку и проникновенно глядя в глаза. — Ты, главное, на неё не дыши. Дыши в сторону. — Не любит и не отпустит! — Корень в отчаянии замотал головой и попытался выдернуть руку. Циркин руку не отдал. — А кому отпустит? — нехорошо прищуриваясь, спросил он. — Васе отпустит? — …с-сушь… б-блескх… — неожиданно сказал Вася и покачнулся, как подрубленный эвкалипт. Друзья вовремя его подхватили. — Видишь, какой он! — укоризненно сказал Циркин и опять попытался вложить в ладонь Корня рубль с мелочью. Корень руку отдёрнул, и Циркин вышел из себя. — …? — сказал он. — …! И добавил ещё несколько слов, совсем уж обидных. Дело происходило летним вечером в каменном туннеле, ведущем с улицы во двор многоэтажного дома. В просторечии это место именовалось подворотней. Зашуршали покрышки, забормотал автомобильный двигатель. Циркин осторожно выглянул на улицу и тут же отпрянул, увидев знакомый микроавтобус. Дело в том, что три друга возглавляли список лиц, не явившихся в обязательном порядке на лекцию о вреде алкоголя. А за углом возле гастронома маячили, между прочим, дружинники с консервного комбината. Циркина они знали в лицо. Ситуация в подворотне, как видим, складывалась самая драматичная. До закрытия оставалось менее получаса, а Корень вёл себя безобразно: отказывался идти в гастроном, выдвигая смехотворную причину, что продавщица Галя якобы плохо к нему относится. — Чот… блесс… — опять сообщил Вася. — Уомп… Ему-то было всё равно — он только что пропил квартальную премию. — Корень! — приказал Циркин. — Ты идёшь в гастроном и берёшь пузырь! Было в нём что-то от гипнотизёра. — Она… — начал Корень. — Корень! — властно повторил Циркин, глядя ему в глаза. — Ты идёшь в гастроном и берёшь… Его перебил Вася. — Чо там блестит? — удивительно ясно сказал он. — Вон там… Блестели разведчики. Почувствовав, что они обнаружены, докладчик метнулся за угол, а оппонент с перепугу телепортировал. Три друга тупо уставились в точку, где только что полыхнула синеватая неяркая вспышка. Циркин пришёл в себя первым. — Корень, — сказал он потрясённо. — Если ты, гад, сию минуту не пойдёшь в гастроном… Корень упёрся. Зачем тогда нужно было сшибать недостающие четырнадцать копеек? Этого Циркин никак не мог понять. * * * — Вот и они! — с облегчением объявил капитан. В центре «канистры» беззвучно возник водянистый шар. Отплыл в сторонку, и на его месте появился второй. Оба разведчика мелко вздрагивали от возбуждения. — Нечто невероятное! — объявил докладчик. — Аборигенам известно взаимопроникновение! — Быть не может! — ахнули на потолке. — То есть не в прямом, конечно, смысле взаимопроникновение, — поправился докладчик. — Но они используют какую-то жидкость-посредник, видимо, экстракт, информационную вытяжку. — Пожалуйста, подробнее! — взмолился кто-то. — Хорошо! После броска мы сразу же оказались перед Информаторием, занимающим весь нижний ярус прямоугольного циклопического строения. Передняя стена — прозрачна. Над ней — светящиеся знаки. — Почему вы решили, что это именно Информаторий? — спросил капитаи. — Сейчас объясню. Внутренняя стена представляет собой ряд стеллажей. На стеллажах — сосуды с жидкостями, от прозрачной до совершенно чёрной. Назовём такой сосуд… Впрочем, мы подслушали его местное название — «пузырь». Так вот, абориген входит в Информаторий и после сложных, видимо, ритуальных действий получает такой «пузырь». Снаружи к нему подходят ещё двое, и втроём они ищут уединённое место, где делят жидкость поровну… — Интере-есно! — сказал капитан, тоже начиная мелко подрагивать. — А поведение их после приёма жидкости как-нибудь меняется? Докладчик замялся. — По-моему, наблюдается некоторая потеря координации движений… — Решительно не согласен! — вмешался юный разведчик-оппонент. — Проще предположить, что это вовсе не Информаторий, а наоборот! — Как наоборот? — Никакой информации эта жидкость не несёт. Напротив, она забирает излишнюю, мешающую аборигену информацию, понимаете? А потом выводится из организма — я сам видел… Короче, мы решили провести эксперимент… — Эксперимент? — встрепенулся капитан. — Мы собираемся вступить с аборигенами во взаимопроникновение, — как можно более небрежно пояснил докладчик. «Канистра» взорвалась протестами. Капитан мутнел на глазах. — Да поймите же! — надрывался докладчик, пытаясь перекрыть общий гам. — Мы просто не имеем права упускать этот шанс! В случае успеха в наших псевдоподиях — бесценные подробности их образа мышления, их бытия!.. К капитану постепенно возвращалась полупрозрачность. — Как вы себе всё это представляете? — Во-первых, нужно смоделировать сосуд, именуемый аборигенами… — Уже нереально! — оборвал капитан. — На это просто не хватит энергии! — Да не нужно ничего моделировать! — заволновался юный разведчик. — Я там приметил пустой «пузырь», мы как раз оба в него поместимся. И пробочка рядом лежит, заварим — и будет как новенькая… * * * Теперь в подворотне остались двое: Вася и Корень. Циркин только что обругал Корня и убежал навстречу опасности. Он был уверен, что своим ходом из гастронома не уйдёт, что его увезут и, скорее всего, в опорный пункт, где заставят отвечать на кошмарный вопрос, почему он, Циркин, потребляет спиртные напитки. Козлы! Они бы ещё спросили, почему он дышит! Был конец августа, к ночи холодало, и Вася помаленьку трезвел. Вёл он себя при этом как-то странно: ругался шёпотом, потирал лоб, встряхивал головой и что-то высматривал в глубине подворотни. — Слушай, — сказал он наконец. — Что такое? Ты глянь… В тени возле стеночки стояла чекушка водки. — Не, — сказал Корень. — Не может быть! И он был прав. Такого быть не могло. Друзья, склонив от изумления головы набок, подошли к бутылке и нагнулись над ней. Вася, ещё не веря, сомкнул пальцы на горлышке, встряхнул. Прозрачные разведчики старательно забулькали и забурлили. Из полуоткрытого рта Корня вылупилось изумлённое ругательство. — Я ж говорил, что-то блестит, — сказал Вася и дрожащими пальцами сорвал пробку. Корень выхватил из кармана стакан. — Аспирант! — презрительно определил его Вася и налил ему в стакан разведчика-оппонента. Друзья залпом проглотили содержимое своих ёмкостей. В кромешной тьме их черепов что-то ослепительно взорвалось. Оба грохнулись без чувств. * * * Первым, как самый здоровый, очнулся Вася. Пошатываясь, он встал на ноги. Под черепной коробкой было пусто и прохладно, как во рту после мятных таблеток. Он с недоумением посмотрел на поднимающегося Корня и осторожно покрутил головой. Из подворотни были видны часть улицы и дом на противоположной стороне, над которым уже слабо помигивали звёзды. Почему-то одна из них привлекла внимание Васи. — Слышь, — сказал он хрипло и откашлялся. — А чего это она такая… красноватенькая? — Так она же это… — Корень откашлялся. — Знаешь, с какой скоростью от нас когти рвёт!.. Или мы от неё… Покраснеешь тут! Нет, это были совсем не те слова — какие-то неточные, глуповатые. Корень поискал другие и не нашёл — других он просто не знал. А поговорить хотелось… Мимо них с улицы во двор торопливо проскользнул человек интеллигентного вида. Корень обалдело уставился ему в затылок. — Так называемый эффект Доплера, — выговорил он, не веря собственным ушам. — Спектральное смещение. Вася моргнул и тоже посмотрел вслед прохожему. — Действительно, — сказал он ошарашенно. — Доплеровское спектральное… Друзья снова повернулись к звёздочке. — Это сколько ж до неё? — раздумчиво молвил Корень. — А вот мы сейчас! — встрепенулся Вася. — Через параллакс, понял? А ну, сколько у меня промеж глаз? Только ты от зрачков считай!.. Корень прикинул. — 64520… Нет! 64518 микрон. — Ага, — сказал Вася и посмотрел на звезду одним глазом. Потом другим. — Пятьдесят семь световых лет, — объявил он после напряжённых вычислений в уме. — Плюс-минус полквартала. Корень свистнул. — Десять раз загнёшься, пока долетишь! — Если на субсветовых скоростях, то от силы два раза, — успокоил Вася. — Слу-шай! — сказал Корень. — А если пространство взять и того… — Он подвигал руками, словно играя на невидимой гармошке. — Сплюснуть, что ли? — не понял Вася. — Нет, не то! Погоди… — Корень выглянул на улицу и некоторое время мысленно рылся в черепах прохожих. Навыуживав нужных терминов и понятий, вернулся. — Свёртку пространства, милое дело! — сказал он. — Да ну… — засомневался Вася. В подворотню ворвался Циркин с бутылкой «Яблочного». — Мужики! — задыхаясь, выпалил он. — Рвём когти! Меня Упрятов засёк! Вася и Корень с интересом его разглядывали. — Какое-то ненормальное направление эволюции, ты не находишь? — поморщился Вася. — Всё-таки мы, если вдуматься, безобразно устроены… — Мы — продукт естественного отбора! — обиделся Корень. — А что естественно — то не безобразно. — Мужики, вы чо!? — испугался Циркин. — Сейчас тут Упрятов будет! — Во-первых, что бы там ни говорили, отбор давным-давно кончился, — возразил Вася Корню. — Наш организм архаичен и, я бы даже сказал, рудиментарен. Взять хотя бы вот это сочленение… И Вася протянул руку, явно желая наглядно продемонстрировать, насколько неудачно устроено одно из сочленений Циркина. Тот с воплем отскочил от могучей Васиной пятерни и, прижимая бутылку к груди, метнулся в глубь двора. — Не нравится мне это сочленение, — упрямо повторил Вася. Кто-то пробежал мимо них по тротуару, потом остановился, вернулся и заглянул в подворотню. Это был участковый, старший лейтенант милиции Упрятов. — А вот и они! — радостно сообщил он сам себе. — Почему не явились на лекцию, орлы? — Вася, ты не прав, — мягко сказал Корень, разглядывая милиционера. — Конструкция самая целесообразная… — А ну-ка, подите сюда! — позвал Упрятов. Друзья приблизились. — Где Циркин? Вася пожал плечами и махнул рукой в сторону двора: — Алкалоид побежал принимать. — Ты гляди! — изумился участковый. — Алкалоид! Это ж надо!.. А ну дыхни! Друзья переглянулись и дыхнули по очереди. Участковый не поверил. — А ну ещё раз! Друзья дыхнули ещё раз. — Ничего не понимаю! — признался Упрятов. — Вася, ты что, пить бросил? — Мнимое раскрепощение, — высокомерно пояснил Вася. — Бунт подкорки против условностей — и ничего больше. Упрятов заглянул в умные Васины глаза и похолодел. — Вроде трезвый, — укоризненно сказал он, — а рассуждаешь, как в белой горячке. Дыхни-ка ещё разок! * * * С первой секунды, как только разведчики возникли в центре «канистры», стало ясно, что произошло нечто ужасное. Они были совершенно прозрачны и, что самое жуткое, никак не могли принять шарообразную форму — их ежесекундно плющило и деформировало. — Ты меня уважаешь? — прямо спросил капитана докладчик. — То есть как?.. — опешил тот. — Странный вопрос! Уважение к личности есть первооснова… — Ты мне мозги не канифоль! — безобразно оборвал его докладчик. — Лично меня ты уважаешь? Капитан даже не помутнел — он загустел при виде такого кошмара. В это время второму разведчику кое-как удалось принять более или менее определённую форму. Он вытянул вперёд псевдоподию, на конце которой омерзительно шевелились три коротеньких отростка. — Мужики!.. — пискнул он. — На троих, а?.. — И снова расплеснулся по воздуху. — А вот я тебя уважаю! — орал докладчик. — И люблю, гад буду! Он двинулся к капитану с явным намерением вступить во взаимопроникновение. Тот молниеносно сманеврировал, и докладчик, по инерции влепившись в стенку, растёкся по ней кляксой. — Изолировать обоих! — приказал капитан, с содроганием наблюдая, как разведчик пытается вновь собраться в комок. — Рассеять вокруг планеты предупредители! Стартуем немедленно сокращённым объёмом! Через несколько минут разведчики уже спали в герметичных скорлупах-изоляторах. — Хорошо хоть аборигены телепортировать не могут, — уныло вымолвил кто-то. — Представляете, какой был бы ужас, освой они межзвёздные перелёты! * * * Слабая ультрафиолетовая вспышка в вечернем небе заставила друзей поднять головы. — Телепортировал кто-то, — всматриваясь из-под ладони, ещё хранящей тепло милицейского рукопожатия, заметил Корень. — И, что характерно, в направлении нашей звёздочки… — Какие-нибудь полиморфы, — предположил Вася. — Вот, кстати, кто изящно устроен! Голый мозг, и ничего больше. Корень хмыкнул. — Чего ж хорошего? — Как это «чего»? Телепортацией вон владеют! Корабль у них… — Тоже мне корабль! — фыркнул Корень. — Да я тебе таких кораблей за смену штук пять наклепаю! — А толку-то! — насмешливо возразил Вася. — Ты же всё равно телепортировать не умеешь! — Плевать! — невозмутимо отозвался Корень. — Значит, надо агрегатик собрать, чтобы за меня телепортировал. Ну-ка, глянь… Он раскидал ногами осколки стакана и чекушки, подобрал кусочек мела, видимо, забытый детворой, и друзья присели на корточки. К тому времени совсем стемнело. Во мраке подворотни скрипел мелок и бубнили два мужских голоса: — …А темпоральный скачок ты куда денешь? В карман засунешь?.. — …Да пёс с ним, с темпоральным! Смотри сюда… Видишь, что получается? — Вижу, не слепой!.. Приблизительно через полчаса друзья встали, отряхивая колени. — Да, изящная была бы машинка, — молвил Вася, окинув взглядом каракули на асфальте. — Если б она ещё могла существовать на практике… — За неделю соберу, — небрежно бросил Корень. — За неделю? — не поверил Вася. — Что ж я тебе, не слесарь, что ли? — Корень вдруг оживился. — Слушай! А что, если в самом деле? До четверга я её соберу, а на выходные возьмём да и слетаем к этим… к полиморфам!.. Друзья пристально посмотрели на красноватую мигающую над крышами звёздочку. — Не, не получится, — с сожалением проговорил Вася. — У меня позавчера прогул был, мне его отработать надо. — А ты его задним числом отработай. — Как это? — Смотри сюда! — Друзья снова присели над схемой. Зачиркал мелок. — Плюс на минус — и все дела! Выйдешь позавчера — и отработаешь… А на выходные — к полиморфам. — Не вставая с корточек, Корень мечтательно прищурился на звёздочку. — Вот удивятся, наверное… 1976