Шики много говорила и выглядела возбужденной. Словно ее несла на гребне

высокая волна лихорадочного воодушевления.

Магазинчики в основном предлагали разную модную одежду, и я с облегчением

заметил, что Шики интересовала только женская одежда. Наконец, часа через четыре, она

устала бродить по магазинам и заявила, что хочет перекусить. Мы нашли незатейливую и

маленькую фаст-фудную закусочную и уселись. Шики сняла кожаную куртку и повесила

на спинку стула. Ее совершенно не соответствующее обстановке кимоно вызвало

удивленные взгляды, но она и не думала смущаться. Собрав всю свою храбрость, я задал

мучивший меня весь день вопрос:

– Шики, неужели ты всегда так говорила?

– Вроде того. Чтоб ты знал, бессмысленно пытаться опознать человека по тому, как

он говорит. Даже ты бы смог подделаться под кого-то другого.

Шики задумчиво откусила от гамбургера.

– Такого раньше не бывало. Сегодня мне впервые удалось выбраться наружу. И

раньше мне ничего не нужно было говорить потому, что мы с Шики думали одинаково.

Я ничего не понял.

– Как бы тебе сказать… Это называется расщеплением личности, если по-

простому. Меня зовут ШИКИ, а ее, нормальную, – Шики. Мое имя – от «плетеная ткань».

Но мы с ней не разные люди, и отличаемся только порядком наших приоритетов.

Иерархией интересов, можно и так сказать. И от этого невозможно избавиться.

Ее тонкий белый палец задумчиво чертил на салфетке кандзи «Шики» и «ШИКИ».

– Мне захотелось поговорить с тобой, Кокуто. Шики никак не решалась, поэтому

мне пришлось сделать это вместо нее. Врубился?

– В-вроде того.

Мой ответ прозвучал неуверенно и скованно, но, на самом деле, я уже чувствовал, что это правда. Такое уже случалось. Еще до старшей школы я встретил Шики – тем

незабываемым зимним вечером с медленно падающим снегом. Но когда я заговорил с ней

после церемонии поступления, она сказала, что ничего не помнит. В то время я решил, что

она терпеть меня не может и не желает разговаривать. Теперь все обретало новый смысл.

Более того. Проведя с ней целый день, я с уверенностью мог сказать, что она –

настоящая Шики. Если верить словам Шики, то есть – ШИКИ – они отличались только

манерой речи, но действовали одинаково. Они были настолько похожими, что мне было

очень трудно найти различия.

– Но зачем ты мне говоришь?..

– Все равно не получилось бы скрываться от тебя и дальше.

Шики поднесла к губам стакан и глотнула через соломинку, быстро выпустив ее –

она не любила холодного.

– Если честно, я – дух противоречия, живущий в Шики. Ее отрицающий импульс.

Импульс, которым она отражает поползновения из внешнего мира. До сих пор она не

направляла его на кого-то конкретного, поскольку Рёги Шики еще никогда никем не

интересовалась.

ШИКИ говорила – или говорил? – небрежно, продолжая потягивать из соломинки.

Но я замер, не в силах двинуться, словно околдованный этими бездонными черными

глазами.

11

– Но не переживай, я – все та же Шики. И только говорю то, что думает Шики. Ну, разве что другими словами. Хотя, в последнее время мы начали слегка расходиться.

Поэтому не воспринимай все мои слова всерьез.

– Расходиться?.. Хочешь сказать, вы с Шики… ссоритесь?

– Да нет. Как ты себе представляешь ссору с самим собой? Что бы я ни делал, мы

оба этого хотим, и жаловаться не приходится. Кроме того, как бы я ни пытался встрять, телом командует Шики. Поэтому я здесь только потому, что она была не против. Ха, но

потом наверняка пожалеет об этом разговоре. Сама бы она ни за что не решилась, понимаешь?

Я кивнул, и ШИКИ засмеялась.

– Ты сообразительный, и мне это нравится. А вот Шики от этого не в восторге.

Врубился, что я имею в виду, говоря о расхождении?

…Что она имеет в виду? Шики не нравится то, что я немного понимаю ее? Или она

недовольна тем, что ей невольно импонирует мое понимание. Если подумать, то скорее

второе.

– Ладно, хватит сказок на сегодня, – неожиданно поднявшись, Шики сунула руки в

рукава кожаной куртки. – Бывай здоров. Ты мне нравишься, и мы снова встретимся. И