Шрифт:
Гудмунд (сказал:)
36«Знать, слово древних ты худо усвоил, коль скоро знатного хулой приветствуешь! Бирючьей радости, знать, объелся, ведь было: ты брата родного убил; ты же, знать, язвы лизал языком-то; всем, знать, постыл ты, ползал в грязи!»Синфьётли (сказал:)
37«Ты же был ведьмой на Варинсей-острове, лисой-колдуньей, женой, ложь плетущей: мол, не желаешь за мужа кольчужного ни за какого идти, кроме Синфьётли. 38Гнусной, сварливой, ужасной, валькирией, — был ты старухой в хоромах Всебога, и все-то эйнхерии бились друг с другом, мерзкое бабище, из-за тебя: 39на мысе Сага мы породили девять волчат; я тем чадам — отец!»Гудмунд (сказал:)
40«Сколько я помню, тем бирюкам отцом ты не мог быть, ни их вожаком, — тебя ж оскопили близ Гнипалунда дочери турсов на Торснес-мысе. 41Ты, Сиггейра пащенок, валялся под лавками, лишь песни бирючьи приучен слушать; и все те напасти теперь ты терпишь с тех пор, как брату грудь прободил — славу позорную сам себе заработал».Синфьётли (сказал:)
42«На Бравеллир был ты кобылой при Грани, с уздою златой, для езды приспособлен; тебя объезжал я, голодного, в мыле, долго гонял, оседлав, по камням».Гудмунд (сказал:)
43«А ты у Голльнира жил, голодранец, — молокососом коз ты доил; в другой раз ты был турсовой дочкой, ходил оборванкой. Ответь-ка на это!»Синфьётли (сказал:)
44«Отвечу, да прежде у Волчьего Камня тело твое вороньё поснедает, объедки — твоим же свиньям в поживу скормлю и собакам. Побей тебя боги!»Хельги (сказал:)
45«Синфьётли, слушай, не лучше ли вам встретиться в брани орлам на радость, чем словами браниться? Хотя это правда, что колецедробителей распря ярит, 46и правда, что худы Гранмара чада, но должное должно воздать владыкам: они доказали при Моинсхеймаре, что нехудо умеют махать мечами». 47Коней гонят, скачут воины, Свипуд и Свейгьод, до самого Сольхейма: по долам росным, по темным угорьям — земля дрожала, бежали кони. 48Из врат же встречь им идущей рати сказали: дружина, мол, приближается вражья; а Хёдбродд верхом, в походном шеломе, вышел и вестников видит — подумал: «Что так невеселы Хнифлунги ныне?»Гудмунд (сказал:)
49«К берегу близки быстрые кили, снастей олени, длинные реи, торчащие мачты, и тарчей не счесть войска морского — веселы Ильвинги! — 50в заливе, за морем, вблизи Гнипалунда на зверях морских [136] иссиня черных и золоченых — всего семь тысяч (из них пятнадцать на нашу землю вышло отрядов), то рать невиданная! Хельги не станет битву откладывать».136
Звери морские— боевые корабли с драконьими головами на носу.
(Хёдбродд сказал:)
51«Коней гоните — пусть скачет Спорвитнир к Спаринсхейду, а Мельнир и Мюльнир в лес темный, Мюрквид; на тинге великом да ни единый от дела не лынет муж, чей меч может разить! 52Зовите же Хёгни с сынами Хринга, тож Ингви и Атли, и Альва, старца, — им же битва радостью будет! — все вместе Вёльсунгов мы одолеем!» 53Вихри схлестнулись, стучат друг о друга желтые лезвия у Волчьего Камня; всюду был первым убийца Хундинга, Хельги, в брани, где рати рубились, — гневом горящий, не знающий страха, вождь отважный был духом тверд. 54Тут девы в шлемах явились с неба (а сеча все громче!) на помочь князю; сказала Сигрун (скользили над полем, где волк пожирает поживу Хугина [137] ): 55«Долго ты, княже, будешь владычить на благо людям, наследник Ингви; ведь вождь отважный тобой повержен, повергший многих воинов прежде. 56Тебе достались, ратеводитель, и кольца червонные и невеста преславная. Многие лета владей, войсковода, и дочерью Хёгни и Хрингстадиром, землей и победой — кончилась битва».137
Пожива Хугина— павшие в битве; Хугин — ворон Одина.
Первая Песнь о Гудрун
Перевод В. Тихомирова
Гудрун сидела над мертвым Сигурдом. Она не плакала, как другие жены, хотя грудь ее разрывалась от горя. К ней подходили мужчины и женщины, чтобы ее утешить; но сделать это было непросто.
Некоторые говорят, что Гудрун отведала сердца Фафнира и поэтому понимала язык птиц.
Вот что еще сказано о Гудрун:
Песнь о Гудрун
1Было в древние годы: в горести Гудрун, над Сигурдом сидя, не голосила, бедой убита, рук не ломала, не могла она плакать, не то, что другие. 2Ярлы мудрейшие к ней приступали, бремя духа облегчить ей пытались; нет слез у Гудрун — не могла она плакать, такое несчастье ее переполнило. 3Сидели знатные, украшены златом, супруги ярлов напротив Гудрун; каждая молвит о том, что было, о худших бедах, изведанных ими. 4Вот молвит Гьявлауг [138] , Гьюки сестра: «Беды мои — наибольшие в мире; я потеряла мужей пятерых, трех дочерей, трех сестер и трех братьев; а сама вот живу!» 5Нет слез у Гудрун — совсем не плачет, владыка умер — мука такая, на сердце тяжесть, — князя не стало. 6Тут молвит Херборг, владычица гуннов; «Мои страдания куда как хуже: в южных землях семь сынов моих сгинули, и муж мой тоже пал в сражении; 7а матерь с отцом и четверо братьев, — ветер, играя, в море унес их, волны разбили борт корабельный; 8сама обряжала я, сама хоронила я, сама воздала я им последние почести, — всего за полгода всех потеряла, некому было меня утешить. 9Я в те же полгода в полон попала, добыча битвы, была рабыней, и всяк день поутру одежду с обувью жене того князя я подавала; 10она же ревностью меня измучила и часто била нещадным боем; хозяина лучшего я не знаю, хозяйки худшей вовек не встречала!» 11Нет слез у Гудрун — совсем не плачет, владыка умер — мука такая, на сердце тяжесть, — князя не стало. 12Тут молвит Гулльрёнд, дочерь Гьюки: «Хотя и умна ты, мать моя названная, а жену молодую не умеешь утешить». Не должно, мол, долее тело княжье скрывать, 13и саван сдернула с тела Сигурда, главу примостила жене на колени: «Вот твой любимый, устами к устам прильни — как, бывало, встречала живого!» 14На труп супруга глянула Гудрун: кудри князя кровью залиты, взоры конунга навек закатились, твердыня духа мечом разбита. 15Вот пала Гудрун лицом в подушку, рассыпались косы, пылают щеки, ливнем слезы хлынули на колени. 16Вот Гудрун взрыдала, дочерь Гьюки, слезы сами из глаз струятся; тут гуси в загоне загоготали, королевские птицы, ее любимцы. 17И молвила Гулльрёнд, дочерь Гьюки: «Вовек, мне ведомо, любви не бывало большей, чем ваша, на белом свете; ни в доме, ни возле иной ты не знала сестрица, радости, кроме Сигурда». 138
Гьявлауг, как и другие женщины, упоминаемые далее (Хелборг, Гулльрёнд), очевидно придуманы специально для данной песни.
(Гудрун сказала:)
18«Был мой Сигурд меж сынами Гьюки, как стрелка лука среди травинок, как самоцветный камень сверкающий, лучший из драгоценных в обручье конунга. 19Меня ж уважала дружина княжья превыше любой из валькирий Воителя [139] ; и вот я стала листочком высохшим, гонимым ветром, по смерти конунга. 20Одна я на ложе, одна в застолье, без милого друга — то вина сынов Гьюки; то вина сынов Гьюки, что ныне в горе сестра их плачет слезами горькими. 21Пусть ваши владенья так будут пусты, как были пусты ваши клятвы! Тебе же, Гуннар, пойдет не на пользу то злато — обручья пророчат гибель, ибо Сигурду ты тоже клялся. 22Веселье жило в усадьбе нашей, покуда мой Гуннар не сел на Грани, покуда Брюнхильд не поехали сватать, жену злосчастливую, в час несчастный». 23Тут Брюнхильд сказала, дочерь Будли; «Пусть потеряет детей и мужа жена, что сумела из глаз твоих, Гудрун, слезы исторгнуть, уста отверзнуть!» 24Тут молвит Гулльрёнд, дочерь Гьюки: «Ты — ненавистница! — язык придержала бы, Урд ты — пагуба лучших воинов, недобрый ветер везде тебя носит, тобою семеро князей погублено, ты между женами раздор посеяла!» 25Тут молвит Брюнхильд, дочерь Будли: «Ты, брат мой Атли, отпрыск Будли, всем несчастьям положил начало, когда увидали мы в доме гуннском ложе змея, на князе горящее: за то сватовство мне и расплата — ныне и впредь ничего не страшусь!» 27На столб оперлась, что есть сил ухватилась; в очах же Брюнхильд, дочери Будли, огонь пылает; яд источала, глядя на язвы на теле Сигурда.139
Воитель— Один.