– Тише ты, оглашенный!

– Прощения просим, вашбродь! – просипел запыхавшийся ординарец.

– Что там такое?

– У немаков пальба началась под утро. Сначала из ружей врассыпную, потом пулеметы принялись, а теперь – эвона, уже из пушек палят.

– Понятно… А сам-то ты где был, рядовой Мышкин?

– К каптеру бегал, вашбродь! Насчет воды сговорился!

– Ну раз сговорился, давай, польешь мне…

Умывшись, я ради приличия подождал явления Казимирского народу. Однако, убедившись, что народу придется подождать еще не меньше часа, отправился на поиски Лиходеева.

Кузьма Акимыч обнаружился в хозяйстве Копейкина, где разбирался с трофейным оружием.

– Утро доброе!

Фельдфебель вскочил, вытянулся и, козырнув, затараторил:

– Здравия желаю, вашбродь! Рота расквартирована в резерве, происшествий нет!

– Вольно! Чем ты тут занимаешься?

– Учитываю трофейное имущество!

– И это правильно! – Неожиданно меня осенило: – Скажи-ка, сколько мы у немцев пулеметов взяли?

– Пять, вашбродь!

– Так вот, три сдашь по команде оружейникам, два оставишь, чтобы были! Мы их в ротную книгу писать не будем. (Имеется в виду ротный гроссбух, в который шел весь приход-расход подразделения по всем статьям – от личного состава и вооружения до запасов еды и прочего.)

– Удумали чего, вашбродь? – прищурился Лиходеев.

– Не без того… Я как рассуждаю? На войне-то лишних пулеметов не бывает, правильно? Да и запас карман не тянет.

– Так-то оно так… – нерешительно промолвил Кузьма Акимыч. – Токмо чего мы с ними делать будем?

– Как чего? Два себе оставим – один про запас, а другой сейчас поставим вот сюда и будем изучать устройство! По уму – это тот же самый «максим». Разберемся как-нибудь. А если поломаем чего – не беда! На разборку пойдет, чтоб запас для наших пулеметов был. Понятно?

– Понятно! Отчего ж не понять-то?

– Сейчас прямо и займемся! Савка, ну-ка зови сюда наших пулеметчиков. Если кого из пулеметной роты встретишь, тоже сюда тащи – вместе покумекаем. Быстро! Одна нога здесь, другая там!

– Слушаюсь, вашбродь! – Мой ординарец сорвался с места и рысью умчался по ходам сообщения.

Я присел на патронный ящик и прислушался – звуки боя со стороны Штрасбурга усиливались. Интересно – что же там происходит? Теоретически это может быть одна из ушедших в прорыв наших частей, которая обошла городишко с севера.

Если так, то грядут перемены…

Как я и предполагал, принципиально пулемет МГ-08 от нашего «максима» образца 1910 года отличался несильно. Та же конструкция Хайрема Максима в немецком исполнении, с незначительными вариациями.

Все это мы узнали во время лекции, проведенной командиром 1-го пулеметного взвода подпоручиком Спириным.

Худой, низкорослый, совершенно не гренадерских статей, Спирин оказался прекрасным преподавателем. Помахивая пальцем перед своим длинным носом, он очень просто и творчески объяснил устройство пулемета и предложил задавать вопросы, на которые отвечал внятно и полно.

Успех лекции был несомненным.

Надо сказать, что процесс квалифицированного обучения организовался совершенно случайно. Быстроногий Савка, отыскав всех наших пулеметчиков, шастал по окопам в поисках кого-нибудь из унтеров пулеметной роты, а нарвался на командира этой самой роты – штабс-капитана Затравина.

Лично мне до этого момента не пришлось напрямую общаться с нашим пулеметным воеводой, но по отзывам мужик он был отличный, хоть и шибко хитрый. Помимо полагавшихся нам по штату двух дюжин «максимов» у него обретались несколько неучтенных МГ-08 и «льюисов».

Явившись лично для разъяснения возникшей ситуации, Затравин внимательно меня выслушал и, хитро прищурившись, поинтересовался:

– А для чего вам, господин прапорщик, лишние пулеметы, если пулеметчиков к ним нет?

– Пулеметчика, господин штабс-капитан, воспитаем в своем подразделении. А не воспитаем – так родим!

– А не надорветесь – рожать?

– Прикажут – мы и ежика против шерсти родим! А тут, для собственной пользы, – сам бог велел!

Затравин смеялся так, что аж слезы выступили.

А отсмеявшись, принялся торговаться.

Сговорились на том, что нам и одного сверхштатного пулемета хватит. Другой неучтенный ствол мы пожертвуем славной пулеметной роте в обмен на добротное и анонимное обучение.

Приятно иметь дело с понимающими людьми.

Проследив, чтобы качественное огневое усиление нашей роты было тщательно запрятано в одной из ротных повозок вместе с двумя ящиками «тяжелых» [54] пулеметных патронов германского образца, я направился к своему блиндажу в сопровождении Лиходеева.