Воспользовавшись тем, что Михайлов объяснял любопытной Ольге, кто изображен на снимках, Платонов наклонился ко мне и тихо спросил:

— Какие планы на вечер?

Впервые я обрадовалась, что у меня много работы и объяснила, что у нас полный цейтнот, и вечера мы проводим на работе.

— Ну, будем надеяться, что так будет не всегда…

Он поднялся, кивнул всем, сдержано поблагодарил за кофе и ушел.

Ольга и Михайлов посмотрели на меня и проводили его взглядом.

Я уткнулась в бумаги.

Поздно вечером я сидела в нашей кухне. Есть не хотелось, и я налила кефир в высокий стакан.

Демидов оторвался от телевизора и пришел ко мне.

— Знаешь, у нас говорят, что в лондонский филиал ищут руководителя. Михайлов вам ничего не рассказывал?

Я пожала плечами:

— Нет. — Отхлебнула кефир, спросила: — А кандидатуры уже есть?

— Да в том-то и дело, что нет! Говорят, что наш главный инвестор, Колин Грей, сам приедет выбирать. Интересно, кто им нужен?

— Почему тебя это интересует? Хочешь предложить свою кандидатуру на конкурс?

Он посмотрел на меня и сказал:

— Какая ты все-таки наивная! Неужели ты думаешь, что будут объявлять конкурс на такое место?! Конечно, возьмут своих.

Я недоверчиво посмотрела на него:

— Наш Киршнер свою собственную дочку после заграничного института посадил в лабораторию. А ведь мог бы пристроить Лору и получше.

Он вздохнул:

— Вот и я о том же! Лора с сегодняшнего дня уже работает у нас в отделе. Видно, мамочка настояла!

— Слушай, вот чудно-то как: при живом муже и жена носит девичью фамилию, и дочь, кажется, тоже Крылова?

Он кивнул, нехотя ответил:

— Там старая семейная история. Елена Иосифовна — вторая жена нашего директора. Первая долго болела, и он не мог ее оставить. Так что Лору ему потом пришлось усыновлять, или удочерять, не знаю, как правильно. Кажется, у них с отцом неважные отношения. Нет, старик ее любит, а вот она…

Я вздохнула:

— Ну, надо же, а я и не знала. Если честно, всегда считала Лорку Крылову выскочкой и воображалой. Она ведь сначала училась в России, у нас в институте, на год или на два старше меня, и я ее хорошо помню. Вечно нос задирала!

Сергей вяло возразил:

— Да нет, обычная девица. Конечно, звезд с неба не хватает… Впрочем, поживем, увидим. Она у нас всего-то полдня проработала.

Неожиданно я услышала звонок своего телефона. Пробравшись в холл, вынула его и удивилась: номер был незнакомый.

Бархатный баритон с интимными интонациями спросил:

— Уже освободилась?

Вот, черт, это же Платонов! От неожиданности я выпалила:

— Откуда вы узнали мой номер?!

Он засмеялся.

— Ты забыла, что у нас есть общие знакомые.

— Ни за что не поверю, что Михайлов вам его сообщил!

— Он и не давал, — хмыкнул Платонов. — Я попросил нашего секретаря узнать у милейшей Марины Николаевны номер телефона ее невестки, и она ему не отказала…

Я перевела дыхание и попыталась сосредоточиться.

— Значит, вы знали о том, что я замужем?!

Он удивился:

— И что из того? Я, например, тоже женат. Мне это совершенно не мешает. А тебе?

Дурацкий вопрос! Попробуйте на него ответить, и вы меня поймете!

Впрочем, ответа он не ждал, рассмеялся и сказал:

— Извини, если напугал тебя. Мне просто страшно захотелось, чтобы в твоем телефоне остался мой номер. Это ведь не преступление, правда? Спокойной ночи, — насмешливо пропел он и отключился.

Я вернулась в кухню. К счастью, Демидова там уже не было, он в гостиной смотрел какую-то спортивную передачу. Мне не пришлось объясняться с ним из-за неурочного звонка.

Женька чувствовала себя виноватой из-за того, что вчера наговорила мне, а потом вечером бросила нас с Эдиком в одиночестве. К тому же настроение у нее было прекрасное. Она влетела в кабинет и бросилась ко мне с поцелуями.

Я посмотрела на ее сияющие глаза, которые она безуспешно пыталась спрятать за пушистыми ресницами, и укоризненно сказала:

— У-у-у, бесстыжая!

Она покивала и сказала гордо:

— Да, я — такая!

Пришел Эдик с распечатками, и мы занялись работой.

Часов в десять все и началось.

Нам позвонили с проходной и предупредили, что к нам посыльный.

Мы с любопытством уставились на дверь. Молодой человек в форме принес огромную корзину цветов. О том, от кого и кому цветы, он просто не знал. Женька расписалась в квитанции, где значился адрес института и номер нашего кабинета, и мы его выпроводили.