Ввиду этого и принимая во внимание своевременное изготовление броненосца к плаванию, я принужден просить ходатайства Вашего Высокоблагородия о передаче Пароходному заводу для исправлений хотя бы только тех клапанов и клинкетов, которые находятся в машинных отделениях и как наиболее неисправные.

Откладывать эти работы до кампании нельзя, так как исправление этих клапанов и клинкетов судовыми средствами займет много времени из- за того, что их части громоздки и находятся в разных частях судна, доступ к которым затруднен.

Между тем в настоящее время при производстве большого ремонта доступ к этим клапанам и клинкетам свободен, и их исправление заводскими рабочими займет немного времени.

Старший инженер-механик броненосца

А. Федоров

Большой Кронштадтский рейд. 1904 г. Вторая Тихоокеанская эскадра готовится к походу.

Вот что говорилось в инструкции штаба по управлению артиллерией в бою: „… при расстоянии более 15 каб. всем пушкам указывается одна общая точка прицеливания (форштевень, ватерлиния и т. д.)“. На этом, судя по всему, в понятии членов штаба и ограничивается сложность в управлении стрельбой.

А ведь расстояние 15 кабельтовых не являлось предельным даже для первых обуховских 305-мм орудий, установленных еще за 27 лет до начала войны на броненосце „Петр Великий“. При угле возвышения в 12° его орудия стреляли на 22 каб. Зато с учетом всех деталей дается указание при стрельбе на меньших дистанциях. „При сближении менее 15 кабельтов указывается цель: башенным большого калибра носовая башня, пушкам среднего калибра — средняя часть судна (каземат), 75-мм пушкам — верхние надстройки и вообще небронированные части корабля. Для 57-мм, 47- мм, 37-мм пушек и пулеметов мостики, открытые палубы и марсы, особенно, где имеются группы людей“. Но штабу З. П. Рожествелского все же хватило интуиции не издавать инструкций (а они, надо полагать, заняли бы не один машинописный лист) для действий экипажа при абордажных схватках.

Но, как потом покажет время, корабли сближались па 15 каб. только при полном поражении одного из них. Проведение командирами стрельб планировалось только из малокалиберной артиллерии и лишь в исключительных случаях из 152-мм орудии. При этом, согласно инструкциям, корабль имел ход всего 9 узлов и щит стоял неподвижно на расстоянии 2–3 каб.

Весьма показательным было и то, что все эти документы подготовлены под руководством З. П. Рожественского, бывшего до этого командиром Учебно-артиллерийского отряда, в задачи которого входило и освоение всех новшеств в артиллерийской пауке. Прибавив ко всему этому плохое качество снарядов, не трудно представить» уровень боевой подготовки эскадры, флагманы которой жили туманными понятиями о войне тридцатилетней давности.

В начале июля 1904 г. «Наварин» вместе с остальными готовыми к походу кораблями эскадры стал на якорь па Большом Кронштадтском рейде. В Кронштадт остались лишь броненосцы «Орел» и «Бородино», а в Петербурге крейсера «Олег», «Жемчуг» и «Изумруд». Их достройка подходила к концу. Так в неопределенности эскадра простояла до 10 августа. В тот день в Петергофе на Особом совещании Николая II вопрос о посылке эскадры был решен окончательно.

В начале осени опустевший Кронштадт тут же перестал быть объектом внимания высокого морского начальства. Все внимание теперь сосредоточилось па эскадре, стоявшей в Ревеле и «готовой» к дальнему походу. В сентябре с наступлением ветров и холода рабочие, жившие еще с весны на неотапливаемых баржах, стали болеть и, как говорится, в одном рапортов, поданных главным командиром Крошптадтского порта, «просто уходить».

Последним событием стало прибытие из Германии транспорта с 152-мм снарядами. Их в авральном порядке погрузили в арсеналы с тем, чтобы позже доставить на корабли. На этом тревоги со снаряжением эскадры окончились, и все высшие околопридворные чины, остающиеся в С.Петербурге, считали свой долг перед Россией выполненным. Теперь вся страна взирала на «боярина Зиновия — нового спасителя отечества, поставленного державно в ранг святых, подобно Дмитрию ДОНСКОМУ и СУВОРОВУ».

Утром 29 августа 1904 г эскадра покинула Кронштадт и взяла курс на Ревель В Ревеле пришлось простоять еще около месяца. Проведя прощальный царский смотр, корабли на несколько дней зашли для загрузки угля в Любаву и 2 октября навсегда покинули берега России.

Весь свой долгий путь до Цусимского пролива «Наварин» проделал во втором броненосном отряде. За флагманом броненосцем «Ослябя» шел «Сисой Великий», за ним «Наварин» и завершал колонну самый «пожилой» в отряде броненосный крейсер «Адмирал Нахимов». Так в течение долгих семи месяцев «Наварин» шел в кильватере «Сисоя Великого» навстречу своей гибели Командовал «Наварином» барон капитан 1 ранга Бруно Александрович фон Фитингоф 1-й. В таком же строю отряд утром 14 мая 1905 г. вошел в воды Цусимского пролива.

Якорная стоянка у французских берегов

На флагмане отряда «Ослябя», как и прежде, развевался адмиральский флаг. Но отрядом контр-адмирал Д.Г. Фелькерзам уже не командовал. Он умер незадолго до этого рокового дня. Отряд теперь возглавил командир «Осляби» капитан I ранга В. Бэр. Однако эскадра этого не знала.

Около семи часов утра по правому борту показался легкий крейсер «Идзуми». Некоторое время он шел параллельным курсом. Затем в 9 час. 45 мин. слева по курсу флагмана эскадры броненосца «Князь Суворов» в 60–70 каб. появились силуэты ветеранов японского флота броненосца «Чин- Иен» и трех крейсеров типа «Матсушима».