Затем был зачитан письменный отчет патологоанатома о вскрытии, где причиной смерти была названа гипоксемическая гипоксия, иными словами — отсутствие надлежащей подачи кислорода в ткани и органы тела. Сама же гипоксия была вызвана обширным кровотечением в легких в результате множественных ранений, нанесенных покойному в живот заостренным на конце предметом, скорее всего, ножом с лезвием приблизительно двадцати сантиметров, или пяти дюймов, в длину и немногим более двух сантиметров в ширину. Во время каждого удара лезвие было направлено снизу вверх, пробило диафрагму и повредило оба легких. Гипоксия привела к ацидозу кровяной плазмы, что, в свою очередь, вызвало остановку сердца, церебральную ишемию, вследствие чего и наступила смерть.

Проще говоря, отец мой умер оттого, что его дважды ударили ножом в живот. От этих ран легкие наполнились кровью, а не воздухом, он стал задыхаться и умер.

Мой отец погиб от отсутствия кислорода в крови, поступающей в мозг.

Как и моя мама. Вот только там все произошло по-другому.

Меня вызвал коронер дать показания об опознании тела. Повестка действительно пришла по почте, я вскрыл конверт в воскресенье вечером. В числе прочего там говорилось о неприятных последствиях, которые ждали меня в случае непосещения заседания суда. Коронер попросил меня назвать полное свое имя и адрес, затем взять Библию в правую руку. И я, глядя в карточку, прочел клятву:

— Клянусь Господом Богом, Создателем нашим, что все сказанное мной здесь будет правдой и только правдой.

— Вы сын покойного? — осведомился коронер. Это был маленького роста лысеющий мужчина, скудные остатки волос он зачесывал поперек голого черепа. На протяжении всего заседания он что-то записывал в блокнот и только теперь поднял от него голову и смотрел на меня сквозь узенькие очки, стекла которых походили на половинки луны.

— Да, — ответил я, стоя на трибуне для свидетелей.

— Назовите полное имя вашего отца, — попросил он.

— Питер Джеймс Тэлбот, — сказал я.

— И дату рождения.

Я назвал дату. Я знал каждую цифру в свидетельстве о рождении отца наизусть. Коронер прилежно записал все это в блокнот.

— Последний адрес места его проживания? — осведомился он.

Я достал из кармана фотокопию водительского удостоверения и сверился с ним.

— Он проживал по адресу: 312 Макферсон-стрит, Карлтон-Норт, Мельбурн, Австралия.

— Когда в последний раз вы видели своего отца живым? — спросил он.

— Когда его грузили в «Скорую» возле ипподрома в Аскоте, — ответил я.

Он яростно застрочил в блокноте.

— Так вы присутствовали в момент нападения? — спросил коронер.

— Да, — ответил я.

Он и это записал.

— И как его ранили, тоже видели?

— Да, — снова ответил я.

Коронер покосился на старшего инспектора Льювелина, тот сидел на скамье справа от него.

— Полиция знала, что вы присутствовали там на момент преступления? — спросил меня коронер.

— Да, — ответил я.

Он кивнул, точно это что-то проясняло в расследовании, и записал в блокнот.

— Вы видели тело покойного уже после смерти в больнице Вексхем-парк? — осведомился он.

— Да, — снова сказал я.

— Можете ли вы поклясться перед судом — и позвольте напомнить, мистер Тэлбот, что вы находитесь под присягой, — что тело, виденное вами в указанное время, принадлежит вашему отцу?

— Да, судя по всему, это был мой отец, — ответил я.

Коронер перестал писать и взглянул на меня.

— Как-то неубедительно это прозвучало, мистер Тэлбот, — сказал он.

— До дня смерти я не видел своего отца, — начал я, — даже не подозревал о его существовании на протяжении последних тридцати шести лет.

Коронер отложил ручку.

— А вам сейчас сколько, мистер Тэлбот? — спросил он.

— Тридцать семь.

— Так почему же вы решили, что погибший является вашим отцом, раз не видели его с годовалого возраста?

— Он мне так сказал, — ответил я.

Коронер пребывал в изумлении.

— И вы поверили ему на слово? — спросил он.

— Да, сэр, — ответил я. — Поверил. Как раз перед нападением на стоянке в Аскоте мы говорили о нашей семье, и он убедил меня, что действительно является моим отцом, как и утверждал. Кроме того, в прошлый четверг полиция сообщила, что этот факт подтверждается анализом ДНК.

— Ага, — сказал он. И обернулся к старшему инспектору Льювелину. — Это так, инспектор?